Звезда для Наполеона

Фортюнэ, распорядившаяся никого не принимать под предлогом ее недомогания, зевнула по меньшей мере в тридцатый раз, когда в церкви Нотр-Дам де Лоретт пробило 10 часов. Едва прозвучал последний удар, как послышался шум кареты. Она замедлила ход, въехала в оставленные консьержем открытые ворота и остановилась во дворе, согласно приказу погруженном в темноту. Марианна с сильно бьющимся сердцем подбежала к окну, в то время как Фортюнэ встала, чтобы уйти в свою комнату. Но она не успела. В одну минуту Наполеон был тут.

– Не убегайте далеко, сударыня! – бросил он хозяйке, склонившейся в реверансе. – Я ненадолго…

Он бросил треуголку на канапе, обнял Марианну и поцеловал, не обращая внимания на ее протест:

– Почему ненадолго?

– Император часто делает не только то, что хочет, mio dolce amor! Мне надо возвратиться в Тюильри, где ждут важные депеши и где я должен принять кое-кого. У меня мало времени, но я должен сообщить тебе о некоторых вещах, которые не могут ждать. Прежде всего это, – он извлек из кармана сюртука свернутую в трубку бумагу с большой красной печатью и отдал ее в руки Марианны. – Я обещал тебе дом, – сказал он, улыбаясь. – Даю вот это. Надеюсь, он тебе понравится. Посмотри!

Марианна развернула свиток, но едва прочла первые строчки акта введения в собственность, как сильно побледнела. С полными слез глазами она бросилась в объятия своего возлюбленного.

– Благодарю… О! Благодарю! – бормотала она, прижимая к груди драгоценную бумагу, возвращавшую ей особняк д'Ассельна на Лилльской улице, фамильный дом, где были арестованы ее родители, где аббат де Шазей нашел ее, всеми покинутую.

Наполеон нежно погладил уложенные короной густые темные волосы.

– Не плачь. Прежде всего я хочу, чтобы ты была счастлива. Я уже отдал распоряжения. С завтрашнего дня Персье и Фонтен отправятся на Лилльскую улицу, чтобы заняться необходимым ремонтом, ибо с 1773 года дом был заброшен. Фортюнэ поможет устроить все по твоему вкусу. Погоди, не плачь больше, у меня есть еще кое-что для тебя! – добавил он грубовато-нежно.

Сделав усилие, она осушила глаза.

– Я больше не плачу.

– Лгунишка! Но тем хуже для тебя, а я продолжаю: завтра Госсек придет сюда. Он получил приказ подготовить тебя для прослушивания у директора Оперы. Через месяц весь Париж охрипнет, приветствуя нового кумира: Марию-Стэллу. У тебя дивный голос, и он принесет тебе славу!

– Мария-Стэлла? – спросила молодая женщина, слишком изумленная, чтобы иметь хоть малейшее желание плакать.

– Это имя, которое я тебе выбрал. Ты же не можешь выйти на подмостки под своим настоящим именем; что же касается выбранного тобой – Малерусс – оно ужасно. Наконец, итальянка немедленно получит благосклонность публики. Ты не имеешь понятия о снобизме парижан! Они будут вполуха слушать свою соотечественницу, но итальянку сразу же ждет всеобщее признание. Итак, ты знаменитая певица с полуслова. Что ты предпочитаешь выбрать себе родиной: Венецию, Рим, Флоренцию?

Он предлагал на выбор города, как предлагал одежду у торговца.

– Венецию! – воскликнула восхищенная Марианна. – Я так хотела бы повидать Венецию!

– Увидишь! Ты будешь петь в Венеции, потому что вся Империя станет добиваться чести принять тебя. А венецианский паспорт тебе выдадут.

Перед Марианной внезапно открылись необъятные перспективы, но, увы, они предвещали разлуку! Разлуку неизбежную! Когда он не сможет больше удерживать ее около себя, для нее же будет лучше проводить время в путешествиях. С музыкой все будет легче…

– Мария-Стэлла, – прошептала она, как бы отчеканивая в памяти это новое слово.

– Тебя так окрестил не я, а Фуше. Звездой ты была, звездой и останешься, только совсем в другом смысле. И еще: великая певица нуждается в менторе, своего рода импресарио, чтобы составлять программы, обсуждать контракты, защищать ее наконец от назойливых посетителей. Я думаю, что нашел то, что тебе нужно. Как насчет того добряка с большими ушами, который, боясь замерзнуть, топтался на дороге у Мальмезона в компании с глухим кучером? Судя по полученному днем донесению, он меня удовлетворяет. Это забавный субъект, но, по-моему, он с делом справится. И, если я правильно понял, ты в долгу перед ним.

– Однако, – сказала изумленная Марианна, – каким образом вы узнали все это? Ведь прошло так мало времени!

– А у меня превосходная полиция. Разве ты не знаешь? И Фуше пришлось кое в чем попросить прощения, – заметил он с такой лукавой улыбкой, что Марианна не могла удержаться от смеха.