Звезда для Наполеона

Наконец она ощутила себя чистой, заплела волосы в тугую косу, которую обвила вокруг головы, затем занялась приготовленной для нее одеждой. К ее великому удивлению, она оказалась необычно роскошной для крестьянского обихода. Шелковое платье бледно-зеленого цвета внизу было украшено золотой вышивкой, а того же цвета кокетливый маленький передник из сатина обшит кружевами. Большая кружевная шаль и муслиновый чепчик в форме геннина (средневековый головной убор) заключали вместе с парой изящных туфелек с серебряными пряжками этот туалет. Марианна оделась с чисто женским удовлетворением и, обнаружив висящее в углу старое зеркало, с некоторой снисходительностью полюбовалась собой. Платье, казалось, было сшито для нее. Бархатный корсаж плотно облегал тонкую талию, а цвет шелка был таким же, как и ее глаза. Набросив грациозным движением кружевную ирландскую шаль на плечи, она сделала пируэт и направилась к двери.

Два зала, следовавшие за большой комнатой, были в таком же состоянии запущенности и обветшания: голые стены с видневшимися остатками фресок, на которых немощные фигуры блуждали по выщипанным полям, камины с обвалившейся лепкой, полное отсутствие мебели и изобилие паутины, такой густой, что она образовала, спускаясь с потолка, дымчато-серые занавеси. Марианна подумала было, не поместил ли ее Морван в совершенно заброшенный дом, но вдруг через полуоткрытую дверь до нее донеслись звуки голосов. Она направилась в ту сторону, толкнула дверь.

Открывшееся перед ней помещение могло быть как столовой замка, из-за стоявшего посередине громадного стола, так и залом монастырского капитула, благодаря высокому сводчатому потолку и висевшему на стене величественному распятию черного дерева, или же просто амбаром, столько всевозможных ящиков и тюков лежало повсюду вокруг старых кожаных, обитых гвоздями, кресел и многочисленных табуретов. Большинство тюков было вспорото, открывая взору тюки полотна и шелка, кипы хлопка, пачки чая и кофе, дубленую кожу и множество других вещей – плоды недавней или имевшей место чуть раньше деятельности береговых пиратов. Но внимание Марианны не задержалось на окружающем, так как в центре этого беспорядка вели отчаянную перебранку предводитель разбойников и довольно привлекательная девушка в костюме, похожем на тот, что надела Марианна, только платье было из алого атласа, а шаль – шелковой, китайской, с вышитыми цветами яблони.

Только повышенный тон указывал на то, что собеседники ведут спор, ибо они говорили по-бретонски, и новоприбывшая не могла понять ни единого слова. Она отметила только, что девушка была брюнетка, как и она, может быть, чуть светлее, что у нее прекрасный цвет кожи и что ее глаза, цвета лесного ореха, могут становиться невероятно суровыми. Кроме того, она, к своему величайшему удивлению, констатировала, что Морван хотя и снял большую круглую шляпу, но остался в маске. Вдруг девушка обернулась к двери, словно ожидая кого-то, и, заметив Марианну, обратила против нее свой гнев.

– Мое платье! – отчаянно закричала она, на этот раз на превосходном французском. – Ты посмел дать ей мое платье… и мои туфли, и мою красивую ирландскую шаль!

– Я действительно посмел, – раздался в ответ холодный голос Морвана, даже не потрудившегося хотя бы повысить тон. – И я посмею еще кое-что сделать, если ты не прекратишь этот крик. Я не выношу, когда кричат…

Полулежа в одном из кресел, закинув ногу на подлокотник, он поигрывал хлыстом с золотой рукояткой, имевшим совершенно новый вид.

– Я буду кричать, если это мне нравится! – быстро ответила девушка. – А платье мое, и я запрещаю тебе отдавать его.

– Прежде чем стать твоим, оно было моим. Ведь это я обарахлил тебя с ног до головы. Ты была почти голой, когда я подобрал тебя около тюрьмы в Бресте, где ты поджидала, скоро ли повесят твоего хахаля, такого же воришку, как и ты… Все, что на тебе, дано мною, моя красотка. Это и это… и это тоже!

Кончиком хлыста Морван с таким пренебрежением поднимал то золотое ожерелье, висевшее на шее бретонки, то кружева на рукавах, что Гвен задрожала от гнева. Резким движением она оправила юбку, которую начал приподнимать хлыст, и закричала:

– Ты мне ничего не давал, Морван! Все, что я имею, я честно заработала. Здесь и моя доля добычи… и цена ночей, которые я провела с тобой. Что же касается этой…

Она снова повернулась к Марианне, возможно, чтобы отобрать свою собственность, но девушка остановила ее порыв, заявив спокойно: