Король нищих

– Придется все-таки решиться, – как-то утром решительно сказал Корантен, он как раз собирался пойти на деревенский рынок. – Так продолжаться не может! Сегодня же вечером я поговорю с ней.

– Это должна сделать я, – возразила Жаннета, – но мне страшно. А если эта женщина ее изувечит? Ведь от этого тоже можно умереть...

Жаннета устремила безутешный взгляд на закрытую дверь, за которой, как она думала, еще спала Сильви. Корантен привлек к себе Жаннету, чтобы ее поцеловать:

– Ты что, хочешь, чтобы она покончила с собой? Поверь мне: у нас очень мало времени...

Но времени у них не осталось совсем. Если они и сомневались относительно положения Сильви, то у самой бедняжки сомнений уже не было. В маленькой спальне, откуда она все слышала, Сильви решила положить конец своим мучениям. Ее страдания не закончились в тот страшный день: если она ничего не предпримет, то через несколько месяцев даст жизнь созданию, которое может быть только чудовищем. Наивная и неискушенная Сильви не понимала, что замышляли Жаннета и Корантен, но для себя она видела только один путь к спасению – смерть. И она решилась: написала записку, оставила ее на виду, на кровати, оделась и замерла, ожидая, пока скрипнет входная дверь. Обычно в это время по понедельникам Жаннета отправлялась в сарай, чтобы замочить белье для стирки.

Как только до Сильви донесся еле слышный скрип, она вышла из комнаты, тщательно прикрыв за собой дверь. Выбравшись из дома, она вместо того, чтобы спуститься к морю, перелезла через низкую ограду и направилась в сосновый лес. Пройдя некоторое расстояние на север – туда, где скалистый берег нависал над бушующим морем, она остановилась. Утро было пасмурным, но тихим. Морская гладь пенилась белым кружевом. Чайки, чувствуя приближение бури, метались в поисках укрытия. Губы Сильви тронула печальная улыбка: скоро она тоже обретет укрытие. И произойдет это здесь – среди золотисто-желтого цветущего дрока. Сильви всегда любила желтый цвет, все ее любимые платья были желтые; желтый цвет таил в себе радость и покой. Она уже не испытывала ни страха, ни стыда. Теперь, когда решение было принято, Сильви чувствовала себя легко, словно наконец избавилась от непосильного бремени. Она надеялась, Бог простит ее за то, что она уходит из жизни, не спросив Его дозволения, а значит, Он разрешит ее душе заботиться о дорогом Франсуа. Господь в милости своей не останется безучастным к той великой любви, которую она носит в сердце и которой принесет в жертву бренную плоть, оскверненную другим.

Справа от Сильви, между камней, поросших белым мхом, вилась тропинка. Сильви хорошо знала, куда она ведет, и устремилась вперед, боясь, что Жаннета может обнаружить ее бегство. Она бежала стремительно и уже заметила впереди просвет: там, Сильви знала это, ее ждала бездна.

Однако, подбежав к краю обрыва, Сильви остановилась, чтобы в последний раз окинуть взором беспредельную даль моря, чтобы еще раз полной грудью вдохнуть пахнущий водорослями и солью воздух. Она закрыла глаза, раскинула руки, и сильный ветер надул ее плащ, словно корабельный парус. Она уже была готова сделать роковой шаг, когда неведомая сила отбросила ее назад. Сильви, решив, что проницательная Жаннета все-таки выследила ее, стала вырываться, в отчаянии крича:

– Оставь меня! Пожалуйста, пусти! Ты не смеешь мне мешать...

Рыдания прерывали крики Сильви, не в силах удержаться на ногах, она упала на землю. Через секунду она ощутила, что чьи-то руки прижимают ее к земле, и открыла глаза. От изумления она перестала плакать и вырываться. Ее спасителем была вовсе не Жаннета. Забавного человечка с всклокоченными волосами и смешным носом картошкой она узнала сразу:

– Это вы, господин аббат де Гонди? О Бог мой!

– Вам, дитя мое, самое время вспомнить о Боге, перед ликом которого вы собирались согрешить столь серьезным образом! Но я... я тоже вас знаю! Вы – протеже герцогини Вандомской, мадемуазель де... де Лиль, – торжествующим тоном закончил он. – Как вы оказались здесь, что вы тут делаете? Надеюсь, вы не намеревались покончить с собой...

– Вы прекрасно понимаете, что намеревалась, и удержали меня от этого шага именно вы! – охваченная гневом, вскричала Сильви. – Какое вам до этого дело, зачем вы помешали мне?!

– Это дело касается любого порядочного человека, особенно если он к тому же еще и священник. Неужели вы, такая юная и прелестная, действительно хотите умереть?

– Когда человек в отчаянии, ни красота, ни юность не могут ему помочь... Уходите, господин аббат, и забудьте, что видели меня.