Король нищих

Сильви, подняв голову, посмотрела на высокий купол, где уже сгустились вечерние тени, куда, казалось, устремлялась Богоматерь – над главным алтарем висела картина, изображающая Успение Богоматери во славе, – и подумала, что сейчас для ее слабых сил Небо поистине недосягаемо так же, как в давние дни, когда она была совсем маленькой девочкой, ей казалась недосягаемой башня замка Пуатье в Вандоме... И прежде чем поставить ногу на первую ступеньку лестницы Иакова, она еще должна подумать. Сильви уже собралась уходить, когда к ней подошла госпожа де Ла Флот, села рядом и взяла за руку.

– Похоже, дела наши обстоят лучше, чем я думала, – прошептала старая дама. – Хотя они принимают весьма неожиданный оборот, давайте поговорим о вас. Что вы думаете об этом монастыре?

– Что те, кто в нем живет, одухотворены дыханием Бога... Но это не моя дорога, это не моя жизнь!

– И не моя! Однако я спрашиваю вас о другом: считаете ли вы, что можете прожить здесь какое-то время и не умрете от скуки и не примете постриг от безделья?

– Больше всего я хотела бы снова увидеть крестного. Поэтому я и решила ехать с вами сюда. Иначе меня устроил бы любой монастырь, чтобы исполнить приказ герцога де Бофора.

– Перестаньте говорить глупости и выслушайте меня! Вполне возможно, что скоро Мари будет жить в доме, которым мы владеем в Кретей. Больше ни о чем меня не спрашивайте...

– Король снова хочет ее видеть, – утвердительно произнесла Сильви. – Мари, конечно, невозможно забыть.

– Вероятно, это и так, но королева, видимо, рассудила иначе. Итак, в ближайшие дни вы увидите вашего крестного, а может быть, и герцогиню Вандомскую – я навещу ее перед отъездом. Но вы должны обратиться с просьбой принять вас в послушницы. Только в этом случае вы будете под надежной защитой. Вас это ни к чему не обязывает, и вы можете покинуть монастырь в любое время, если только не проживете в нем более двух лет, – прибавила она, заметив протестующий жест Сильви. – Если вы станете послушницей, я буду спокойна за вашу жизнь. Вы согласны, дорогая Сильви?

– У меня нет выбора, не так ли?

– Да. Вы можете сию минуту покинуть монастырь и отправиться на улицу Турнель, пренебрегая последствиями для вас и для тех, кто вам дорог.

Наутро настоятельница Мария-Магдалина принесла мадемуазель де Вален черную рясу, белые нагрудник и покрывало. Через час госпожа де Ла Флот, у которой словно гора с плеч свалилась, уехала обратно в Вандом, раздумывая над тем, как отнесется ее внучка к письму короля. Мари могла разорвать письмо, даже не прочитав, – это было бы вполне в ее натуре.

Вот почему госпожа де Ла Флот приятно удивилась, когда Мари, прочитав письмо с каменным лицом, снова сложила его и небрежно обмахнулась им, словно веером, прежде чем спрятать в карман платья, по которому затем похлопала с довольным видом...

– Надо мне подумать об этом! Скажем... до весны. Поездки приятнее, когда цветут яблони...

– Не слишком ли ты злоупотребляешь терпением короля, дорогая? Говорю тебе, он в полном смятении. Промедление не пойдет на пользу ни ему, ни тебе.

– Я так не думаю. Не волнуйтесь, бабушка, послание я ему пошлю. Сейчас я должна оставаться здесь. Приказ об аресте герцога Сезара взбудоражил всю округу. Ваш кузен дю Белле даже готовится к обороне Вандома. Разве король ничего не сказал вам об этом?

– Мы обсуждали совсем другие темы, и признаюсь вам, что я, учитывая ваше нынешнее положение, не испытывала никакого желания прибавлять к нашим заботам еще не остывшую тему Сезара и его сыновей. Однако перед отъездом из Парижа я заехала к Вандомам. Герцогиня и ее дочь не имеют известий от Сезара и держатся тише воды ниже травы. Они усердно молятся, но в жалости они не нуждаются. Епископ Лизье, аббат де Гонди, его дядя архиепископ Парижский и даже господин Венсан окружают их своей заботой, ведь никто и не подумает считать гнусным отравителем сына Генриха Великого. Полагаю, что расположение этих достойных людей играет в пользу беглецов. Кардиналу придется с ними считаться...

Госпожу де Ла Флот отвлекло легкое царапанье в дверь. Жаннета, которая слышала, как во двор въехала карета, робко пришла узнать новости. Увидев ее измученное страхом лицо, Мари, обычно очень сдержанная, подбежала к ней и обняла за плечи.

– Перестань себя терзать, Жаннета. Все хорошо. Просто в монастыре Визитации стало одной послушницей больше.

– Послушницей? Но она даже слышать не желала о монастыре! Значит, его светлость Франсуа оказался таким жестоким, что все же отправил Сильви в монастырь! О, бедняжка!