Истинная любовь

Виктория плакала, умоляла, даже угрожала, пытаясь заставить Кена прислушаться к ее жалобам, но тот всегда говорил с ней как с ребенком и отмахивался, повторяя, что она все преувеличивает. Стараясь успокоить жену, он уверял, будто ему нравится в ней именно ее непохожесть на женщин из его привычного окружения. На самом деле Кен просто не привык к бурным проявлениям чувств. Впрочем, до встречи с Викторией его жизнь складывалась так успешно, что никаких глубоких и сильных чувств он не испытывал.

По мнению Виктории, Кен просто вынудил ее улечься в постель с его деловым партнером. Он не оставил ей другого выхода. Даже теперь, много лет спустя, ее удивляло, что Кен ни разу не поинтересовался, почему она привела любовника в их дом и затащила в супружескую постель, зная, что муж непременно их застанет. Ведь Кен предупреждал, что вернется домой раньше обычного.

Но ее измена произвела отнюдь не тот эффект, на который надеялась Виктория. Обида и гнев ожесточили Кена. Он по-прежнему не желал слушать жену и только кричал или угрюмо молчал, замкнувшись в себе.

Угнетенная, разочарованная, Виктория решила предоставить мужу время успокоиться. Взяв с собой малышку Аликс, она уехала на Нантакет. Виктория не собиралась бросать мужа, ей хотелось лишь дать Кену почувствовать, что значит быть по-настоящему несчастным. А для этого его следовало оставить одного. Вдобавок она желала поставить мужа на место, заставить его наконец прислушаться к ней.

Но как-то вечером танец с одним из туристов и рухнувший шкаф все изменили.

С тех пор Виктория чувствовала себя немного виноватой перед Кеном, который, похоже, так и не оправился после мучительного разрыва с женой, завершившегося разводом. Все эти годы, видя рядом с ним женщин, одну кошмарнее другой, Виктория пыталась молчать, стиснув зубы. Но это давалось ей нелегко.

Она замечала, что все бывшие подружки Кена похожи друг на друга. Все как одна бойкие на язык, броские, едва ли не вульгарные, и честолюбивые. Виктории льстило, что пассии Кена — жалкие копии ее самой, однако из этого невольно напрашивался вывод: Кену они не подходят.

Виктория давно пришла к мысли, что Кен боится полюбить снова. Он не хочет, чтобы ему во второй раз разбили сердце, поэтому предпочитает иметь дело с женщинами, которых привлекает в нем только то, что он может им дать. Такую связь легко разорвать.

Проницательная Адди, как всегда, точно ухватила суть.

«Если бы ты не вонзила Кену иглу в самое сердце, — сказала она как-то вечером, — он остался бы посредственным архитектором, сражающимся за то, чтобы удержаться на плаву. И уж точно он не захотел бы пожертвовать партией в теннис, чтобы помочь какому-то мальчишке избежать тюрьмы. Но ты показала ему, до чего может довести гнев. — Виктория слегка опешила от этого сомнительного комплимента, но рассмеялась, оценив правоту Адди. — Сердце Кена превратилось в камень. Жаль, что он это допустил», — добавила Аделаида, и Виктория кивнула, соглашаясь. Да, жаль.

Джилли стояла возле раковины, то и дело поглядывая в окно, не идет ли Кен. Наблюдавшую за ней Викторию кольнула совесть. Застарелое чувство вины напомнило о себе. Эта женщина, по всей видимости, создана для Кена, но хватит ли у него ума не упустить свой шанс? Или он так сильно напуган, что еще долгие годы не сможет ни на что решиться?

Когда лицо Джилли радостно вспыхнуло, словно она увидела чудо из чудес, Виктория поняла, что Кен наконец появился. Поднявшись, она подошла к Джилли и поцеловала ее в щеку.

— Вы мне нравитесь, — сказала она. — Помните об этом.

Увидев Кена, идущего к дому, она распахнула дверь и поспешила ему навстречу. «Надо признать, Кеннет давно не выглядел так хорошо», — отметила она про себя. Привычное грустное, виноватое выражение, застывшее в его глазах, исчезло.

— Дорогой! — воскликнула Виктория и, обвив руками шею бывшего мужа, расцеловала его в обе щеки.

Отшатнувшись, он испуганно посмотрел на стоявшую в дверях Джилли.

— Что происходит?

— Ничего, — отозвалась Виктория. — Просто я рада видеть отца моего ребенка, что в этом странного? — Подхватив Кена под руку, она повела его в сторонку, но не слишком далеко, чтобы Джилли могла их видеть. — Я познакомилась с твоей последней пассией и должна сказать, она прелесть. Такая милая, что, думаю, даже ты сумеешь с ней справиться.