Истинная любовь

— Куда мы направляемся?

Ей ответила Тоби:

— Прости, Аликс, но Джаред попросил нас привезти тебя сюда. Он в часовне. Хочет с тобой поговорить.

Аликс сердито нахмурилась.

— Если он хотел со мной поговорить, зачем ему понадобилось разыгрывать шарады? Зачем так усложнять?

Тоби накрыла ладонью руку Аликс.

— Пожалуйста, пойди к нему. Он сам не свой с тех пор, как вы поссорились.

— Похоже, о нашей ссоре знает уже весь остров?

Тоби перевела взгляд с Аликс на Лекси и обратно.

— Добрая половина Нантакета знает.

Аликс не смогла удержаться от смеха.

— И на чьей они стороне?

— На твоей, разумеется, — отозвалась Тоби.

— Большинство за тебя, это точно, — подтвердила Лекси.

— В таком случае я иду. — Открыв дверцу пикапа, Аликс выбралась из кабины… и утонула в песке. Пришлось снять туфли и пройти к часовне босиком, пока Лекси разворачивала грузовик, чтобы вернуться в город.

Невдалеке слышался шум океана, в голубоватых вечерних сумерках строгий силуэт часовни казался невыразимо прекрасным. При виде своего замысла, воплощенного в камне, Аликс испытала невольную гордость и воодушевление. Захотелось творить, создавать новые великолепные здания.

В часовне горел свет, за окнами подрагивали огоньки свечей. Остановившись перед большими дверями, Аликс потрогала петли, которые привез Джаред, — их выковали в Вермонте по ее рисунку. Она едва успела надеть туфли, как дверь распахнулась.

На пороге стоял Джаред, одетый в темные брюки, пиджак и тонкую белую полотняную рубашку. Аликс заметила, что его волосы и борода аккуратно подстрижены. Мягкое сияние свечей придавало его красивому лицу особую одухотворенность. У Аликс перехватило дыхание.

— Пожалуйста, входи, — произнес он, предлагая ей руку. — И позволь сказать тебе, что сегодня ты прекрасна, как никогда. Я еще не встречал женщины красивее.

На полу пока еще пустой, без мебели, часовни лежал изумительный, огромный синий с золотом ковер. По обеим сторонам его были разбросаны шелковые и полотняные подушки, вышитые и гладкие. Чуть дальше стоял маленький столик, а на нем — шампанское в ведерке со льдом, два высоких хрустальных бокала и блюда с сыром разных сортов, сухим печеньем и шоколадными конфетами.

— Как чудесно, — прошептала Аликс, когда Джаред подошел к столику, чтобы открыть шампанское. Она обвела глазами сотни трепещущих огоньков. Свечи горели в высоких канделябрах, в подсвечниках, свисавших на веревках с открытых балок над головой, стояли на полу.

Высоко на дальней стене сверкал витраж, купленный Джаредом в Мэне. Прежде Аликс видела его лишь на фотографиях. За отсутствием электричества в часовне перед огромным стеклом крепились свечи, а сам витраж в раме был выдвинут наружу, образуя нишу. В своем проекте Аликс этого не предусмотрела, а следовало бы. Она повернулась к Джареду:

— Это ты добавил?

Он протянул ей бокал с холодным шампанским.

— Это мой единственный вклад. Ты возражаешь?

— Нет. Может, расскажешь мне больше об освещении? Ты научишь…

— Не сегодня. Этот вечер не для обучения. Мы посвятим его… — Джаред посмотрел на рыцаря, изображенного на витраже. — Будущему. — Они чокнулись и поднесли к губам бокалы.

Приглядевшись к витражу, Аликс заметила, что рыцарь похож на капитана Калеба.

— Один из твоих предков?

— Вполне возможно. — Джаред немного помолчал. — Я хотел поговорить с тобой кое о чем. — Аликс затаила дыхание. «Поговорить? О Нью-Йорке? О том, кто где будет жить? И где работать? Возможно, Джаред скажет, как часто будет приезжать на остров?» Взяв Аликс за руку, он подвел ее к одному из стульев и усадил, сам же остался стоять. — Прежде всего я хотел извиниться за нашу ссору. Я был излишне резок.

— Нет, — возразила Аликс. — Ты был прав. Я во всем слушалась мать и ходила за ней хвостом, чего не делала с самого детства. — Она оглядела часовню, горящие свечи, ковер, стол, угощение. — Должна признать, что никто другой не умеет так красиво просить прощения, как ты. Сначала были нарциссы, теперь — шампанское. Но на этот раз мне тоже следует извиниться. Просто я чувствовала себя ужасно виноватой перед Иззи, потому что толком не занималась ее свадьбой, и это не давало мне покоя. Я и сейчас из-за этого переживаю.