Истинная любовь

— Мне послышались голоса, — произнесла девушка. — Я решила, что это шум с улицы и не обратила внимания. Но потом со стены упала картина, из трубы в камин посыпалась сажа, я посмотрела вверх и… — Аликс взволнованно перевела дыхание. «Спокойно, — сказала она себе. — Это Он. Это…» Она не решилась даже мысленно назвать его иначе, чем «Он». С большой буквы.

Монтгомери смотрел на нее так, будто пред ним возникло привидение.

Аликс сдерживалась изо всех сил. Ей хотелось выплеснуть переполнявшие ее чувства, признаться, что она боготворит шедевры Монтгомери и восхищается его талантом, спросить, над чем он теперь работает, не хочет ли дать ей какое-нибудь мудрое напутствие и не будет ли так любезен взглянуть на выполненный ею макет часовни. О, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Она с трудом остановила вскипающий поток слов, сердце ее бешено колотилось.

— Я Аликс Мэдсен, и я собираюсь пробыть здесь… некоторое время. Впрочем, думаю, вам это известно. А вы мистер Кингсли? Мне сказали, что вы позаботитесь о доме, если понадобится что-то починить. — Она решила, что будет лучше дать Монтгомери представиться самому.

Джаред с удовольствием задержал взгляд на ладной, изящной фигурке девушки.

— Да, для меня это дело привычное.

Аликс нерешительно замолчала, не зная, что сказать. Монтгомери сидел за столом, вытянув перед собой длинные ноги. Те же джинсы и рубашка были на нем несколько дней назад, на причале, когда он садился в лодку. От его грязной одежды разило рыбой. Но даже с всклокоченной бородой и длинными волосами он выглядел сногсшибательно. Хотя выражение его лица не сулило ничего доброго. Аликс невольно поежилась под его хмурым взглядом. Должно быть, он не ожидал увидеть ее здесь. Не удержавшись, она посмотрела на его нижнюю губу. Именно такой Аликс ее и помнила, о ней вспоминала, посвящала ей стихи.

Заставив себя отвести взгляд, Аликс заметила груду полосатых морских окуней на сливной полке мойки.

— Вы вернулись с рыбалки.

— Я как раз собирался почистить рыбу. Эта раковина больше той, что у меня на кухне, но я не пришел бы, если б знал, что в доме кто-то есть.

— Мы с моей подругой Иззи приехали раньше, чем собирались, но она покинула остров сегодня утром, — объяснила Аликс. Пристальный взгляд Монтгомери так сильно смущал ее, что ей нужно было чем-то себя занять. Она пересекла кухню, чувствуя, как Джаред провожает ее глазами. Подойдя к буфету, Аликс уверенным движением открыла третий ящик снизу и достала кольчужную перчатку для разделки рыбы, а вместе с ней старый нож с длинным и тонким лезвием. — Вы не против, если я помогу?

— Валяйте. — Джареда явно удивило, что ей известно, где лежат перчатка и рыбный нож. — Я вижу, вы здесь вполне освоились и основательно изучили дом.

Взяв рыбину за голову рукой в перчатке, Аликс уверенно сделала надрез до самого хребта.

— Вообще-то нет. Я студентка, изучаю архитектуру, и большую часть времени здесь я провела за работой. — Она помолчала, давая Монтгомери время что-нибудь сказать в ответ, по крайней мере признаться, кто он на самом деле. Но тот промолчал. — Так что я пока не осмотрела дом полностью.

— Но кухню вы разглядели неплохо.

— Да. — Аликс не понимала, что за игру он ведет. Положив рыбу плашмя и прижав ладонью, она разрезала ее вдоль хребта от головы к хвосту.

Поднявшись, Джаред подошел к мойке и встал рядом, наблюдая за умелыми, точными движениями девушки. Перевернув рыбину, она рассекла ее с другой стороны и ловко извлекла мякоть, так что на борту мойки осталась лежать полоска кожи, прикрепленная к хвосту. Несколько быстрых взлетов ножа, и рыба оказалась безупречно разделана на филе.

Джаред привалился спиной к мойке.

— Кто научил вас так ловко управляться с рыбой?

— Отец. Он любит рыбачить и часто брал меня с собой.

— Так он опытный рыбак?

— Превосходный, — Аликс взяла второго окуня.

— Хотите что-нибудь выпить?

— С удовольствием. — Аликс едва не издала победный клич. Она готова была пуститься в пляс от радости. «Джаред Монтгомери готовит для меня коктейль. Можно мне упомянуть об этом в своем резюме?»

— Боюсь, я не умею готовить яблочный мартини.

Снисходительный, насмешливый тон Джареда умерил ее восторг. К счастью, она стояла спиной к Монтгомери, и он не мог видеть, как вытянулось и помрачнело ее лицо.