Изумруды пророка

Как и прошлый раз, когда они сюда приезжали, Морозини остановил машину вдалеке и спрятал ее за деревьями; отсюда начинался небольшой спуск, по которому можно было двигаться с включенным мотором.

– Высший класс! – оценил Видаль-Пеликорн. – Если в доме кто-нибудь слышал шум мотора, он подумает, что машина едет в сторону Иерихона.

– Именно на это я и рассчитывал. Как видишь, сэр Перси еще не лег: в библиотеке горит свет. В его возрасте люди спят немного: я даже не представлял себе, как это я смогу направить луч электрического фонарика прямо в перепуганное лицо внезапно разбуженного калеки.

– Мы, как я погляжу, по-прежнему галантны? Но мы все-таки не дойдем до того, чтобы звонить?

– Идиот! – проворчал Альдо, передернув плечами. – Мы войдем именно тем способом, который так хорошо тебе удается. Показывай дорогу! Готовы, Эзекиель?

– На все, князь! Я вам уже это сказал.

И в руке подростка внезапно блеснул пистолет, вещественное доказательство того, что служение Иегове вовсе не отменяет инстинкта самосохранения.

– Уберите это пока! Может быть, позже и придется им воспользоваться.

Трое ночных посетителей, один за другим, перебрались через стену и бесшумно, словно кошки, подкрались к подножию той самой террасы, с которой несколько месяцев тому назад Альдо с Адальбером любовались великолепным солнечным закатом, пылавшим над Иерусалимом.

Просторная комната была залита мягким светом и дышала вечерним покоем и уютом. Да и в самом деле, разве могло существовать более мирное зрелище, чем этот старик, сидевший в большом кресле у письменного стола – кресло на колесах сейчас стояло в сторонке. Старик, перебиравший какие-то заметки, время от времени поглядывая на красивую молодую женщину, которая, полулежа на диване, потягивала шампанское и была хороша как никогда в темно-синем бархатном платье, украшенном лишь трижды обвивавшей хрупкую шейку жемчужной нитью. Других драгоценностей на ней не было, если не считать пары серег с великолепными грушевидными жемчужинами.

Если при виде Хилари друзья удивились, то удивились не столько тому, что она расположилась здесь, как у себя дома, – они ведь уже раньше догадались, что ее таинственным заказчиком был именно сэр Перси, – сколько тому, что она все еще здесь! Разве не логичнее было бы для нее, запрятав свою пленницу в надежное место, вскочить в первый же поезд или на первый же подвернувшийся корабль, идущий в любом направлении, лишь бы убраться подальше отсюда? Так нет же, она преспокойно разлеглась на диване, потягивая шампанское и улыбаясь мужчине, который как раз в эту минуту поднял свою прекрасную голову и окинул грациозную фигурку таким взглядом, что у невидимых наблюдателей не осталось ни малейшего сомнения в природе его чувств: это был взгляд бесконечно влюбленного и вместе с тем беспредельно счастливого человека.

– А я-то думал, – еле слышно прошептал Альдо, – что она могла оказаться еще одной его внебрачной дочерью, или, может быть, племянницей, или...

– ...или любовницей! – закончил за него Адальбер. – Может быть, он вовсе и не парализован, как все считают!

– Но ты же сам мне говорил, что он уже много лет прикован к инвалидной коляске... Если память меня не подводит, после какого-то несчастного случая на раскопках?

– Тише! – перебил их Эзекиель. – Она что-то говорит!

В самом деле, Хилари только что нарушила свою соблазнительную позу, поднялась с дивана и, подойдя к сэру Перси, обвила его шею рукой.

– Вы ведь знаете, миленький мой, – сказала она, – что завтра на рассвете я уезжаю. Дайте мне взглянуть на них в последний раз!

Персиваль Кларк повернул голову и потянулся губами к обнимавшей его обнаженной руке.

– Мне бы очень хотелось оставить их вам, любовь моя, потому что вы вполне их заслужили, но я слишком долго их искал... Я верю в могущество, которое эти камни дарят тому, кто умеет говорить на их языке.

– О, мне хорошо известны ваши таланты медиума!.. Но ведь говорят, будто эти камни могут принести несчастье?

– Только женщинам, потому что они видят в этих изумрудах всего лишь редкостное украшение. Бог дал их мужчине, и только мужчина может иметь с ними дело... И то не всякий! Не каждому это дозволено! – надменно прибавил он.

– Тем не менее я принесла их вам и со мной не случилось ни малейшей неприятности. Так вы покажете их мне еще разочек? Признаюсь, что красота этих изумрудов меня завораживает. У них такой необычный, такой насыщенный цвет!