Изгнанник

Именно благодаря этой коллекции неограненных драгоценных камней Тремэн, вернувшись во Францию, смог приобрести маленький домик на берегу Рансы недалеко от Сен-Сервана, где добродушный Потантен бдительно их охранял до тех пор, пока не познакомился с Клеманс Белек.

Воспользовавшись также некоторыми другими камня-ми и золотом из упомянутой коллекции, он построил Тринадцать Ветров и организовал некоторые предприятия, в том числе верфь для военных кораблей в Сен-Васте, рудник в Картрэ, военная оснастка двух галер, которые служили для транспортировки продуктов из колонии. Наконец, оставшаяся часть богатства, завещанного Жаном Валетом своему приемному сыну, была доверена финансисту Лекульте дю Молею, человеку, который был старше Гийома лет на десять. После своего возвращения во Францию он уговорил Гийома участвовать в его финансовых делах, и тот согласился, так как вполне доверял его деловой хватке.

В самом деле, Жак-Жан Лекульте (впрочем, все называли его месье дю Молей) безраздельно господствовал над французским банком с тех пор, как имена Сен-Джеймс и Ля Борд сошли со сцены. Не будучи тесно связан с двором и являясь ярым приверженцем новых идей, он установил прочные связи с членами Учредительного собрания, с которыми весело проводил время либо в своем роскошном дворце, расположенном на углу бульвара и улицы Ришелье, либо в загородном доме, – Мальмезоне, собственником которого он являлся.

Дю Молей всегда был одним из первых в Париже среди пестрого племени членов важных банковских фамилий, судовладельцев и руанских судей. Во времена деловой активности в отношениях с Европой Жан Валет мог оценить их деловую сметливость и усердие в работе. Все они, также как и Лекульте, в недалеком прошлом звались не иначе, как Ля Норай, де Комо, де Шантле, де Верклив, теперь же они старались ходить по мостовой вместе со всеми, но в своем кругу терпеть не могли и даже считали преступлением, если в них находили хоть туманное сходство с Атридами… К тому же все они были очень богаты.

Сказать, что Гийом был переполнен дружеским расположением по отношению к этому толстенькому человеку, пожалуй, немного неуклюжему, было нельзя. Любитель вкусно поесть и хорошо выпить, к тому же и грубиян, дю Молей очень не нравился Агнес. И это несмотря на то, что, когда он женился на своей кузине Женевьеве-Софии де Ля Норай, которая раньше была его любовницей, знаменитой Дюгазон, она стала главенствовать в их семье, а она-то была истинной роялисткой. Но он был талантливым финансистом, умеющим вести дела необычайно гибко. Так, с 1789 года он предложил Гийому прервать отношения с Индийской компанией – накануне она была спасена от банкротства Калином, но знаменитая ночь 4 августа должна была лишить ее всех привилегий. Кроме этого, он с самого начала волнений руководил размещением капитала в Голландии, России и скандинавских королевствах.

– Новые хозяева соответствуют тому, что я ожидаю от правительства, – как-то объяснял он Тремэну. – Боюсь только, что некоторые их действия могут привести к разрушениям и нищете. Но я не собираюсь оставлять им то, чем мы оба с тобой обладаем.

Как с этим не согласиться? Доверие было полным между ними, поэтому они не часто переписывались. Однако за время исчезновения Гийома от него пришло два письма, и Потантен решил, что лучше будет на них ответить.

– Я ограничился тем, что написал: ваше длительное отсутствие связано с секретными делами, назначение которых сохраняется в тайне, и посоветовал месье дю Молею решать вопросы по его усмотрению, соблюдая при этом ваши интересы. Рассчитывая, разумеется, на ваше полное к нему доверие.

– Ты не мог бы действовать лучше, – подтвердил Гийом, – у этих финансовых акул в самом деле иногда можно , встретить такие чувства, которые позволяют оказать им доверие. Особенно если они богаты, но… как бы ты вышел из положения, если бы меня не нашли, если бы я умер?

– Я даже никогда не позволял себе думать об этом, – простодушно ответил Потантен. – Я ни на минуту не сомневался в вашем возвращении… И эта уверенность наводила меня на кое-какие мысли. Я думал о том, что бы я стал делать, окажись я на вашем месте. Пожалуй, я бы отказался от некоторых предприятий, которые вам принадлежат в нашей местности. В округе пока спокойно, но тревожная атмосфера сгущается с каждым днем. Банда в Валони (к ней принадлежит и ваш кузен Адриан) все больше наглеет. Она развращает умы завсегдатаев кабаков, присваивает себе право делать обыски и внедряется во все деревни и городишки в округе…