Изгнанник

Молчание, которое обрушилось на приятную комнату, так весело озаренную старинным фаянсом, имело вес пушечного ядра, которое, казалось, попало старой женщине прямо в грудь. Она открыла рот, будучи не в состоянии издать ни звука, с совершенно прервавшимся дыханием. Ее лицо, сначала пунцовое, потом мертвенно-бледное, привело в ужас Гийома. Порыв бросил его к ногам Анн-Мари, но она резко оттолкнула его:

– Оставь меня в покое! Пойди принеси мне лучше моей яблочной водки. И расскажи об этом подробнее. Твои новости действительно заслуживают объяснения…

– Я ничего от вас не скрою. Все началось очень давно в Квебеке. Я был тогда семилетним мальчишкой. Мари было ровно четыре, когда я увидел ее в первый раз…

Он говорил долго и с нарастающим пылом, защищая, не отдавая себе отчета в этом, но страстно, дело, которое было так близко его сердцу…

– Я не пытаюсь найти оправдание своим поступкам, – вздохнул он в заключение. – Все это должно вам глубоко не нравиться, но вы моя единственная надежда…

По тому взгляду, который она на него бросила, Гийом понял, что слишком далек от того, чтобы привлечь ее на свою сторону. Никогда еще он не видел у нее такого сурового лица и особенно взгляда, где не блестел больше огонек юмора, который он так любил…

– А твоя жена? – произнесла она, почти не разжимая губ.

– Что моя жена?

– Да. Агнес! Какое место займет она в этом красивом романе? Ты ее забыл, стер из памяти? Или скорее нет, не забыл ее, но нашел идеальное решение: ты и ей тоже подарил ребенка. Ее беременность развязывала тебе руки. Вы совершенно все одинаковы!

– Я сделал ей ребенка, когда она этого захотела! – закричал Гийом, которому начала надоедать роль просителя.– В течение месяцев она держала меня на расстоянии, потому что боялась снова забеременеть. Но она вернулась ко мне, когда я перестал к ней приближаться. Во всяком случае, Мари-Дус не могла ей мешать: она живет в Лондоне и приезжает только два раза в год. И за двенадцать миль отсюда.

– Она жила, но, если я тебя правильно поняла, она рассчитывает теперь остаться. Она хочет воспитывать своего ребенка в этой стране… и бьюсь об заклад, что ты будешь встречаться с ней намного чаще!

– Я отец этого будущего младенца! Надо же все-таки, чтобы я им занимался! При условии, что он будет жить, а в этом я не уверен, если вы откажетесь осмотреть его мать и помочь ему увидеть свет.

– В этом нет никакого сомнения: я отказываюсь!

– Вы акушерка! Вы не имеете права уклоняться от просьб тех, кто настойчиво просит вашей помощи!

– Действительно… если бы я была одна в Котантене, но, слава Богу, здесь существуют другие и, если ты немножко постараешься, ты их найдешь.

– Я в этом не сомневаюсь, но мне нужна скромная женщина, которая не пойдет сплетничать повсюду! Вас же я считал своим другом!

– Я являюсь им и для твоей жены, и я выбираю себе лагерь: ее! Что касается твоего превосходного секрета, то если эта… леди упорно добивается остаться по эту сторону Ла-Манша, он быстро дойдет до Тринадцати Ветров! Можешь ты себе представить тогда реакцию Агнес? Что, ты думаешь, она будет делать?

– Я совершенно не знаю, и вот почему вы мне нужны: именно чтобы ее сохранить! Верите вы мне или нет, но я ее все еще люблю!

– И ее тоже? Какое покладистое сердце! И правда, вы очень хорошо устраиваетесь в ситуациях подобного рода, вы, мужчины… Ты не портишь коллекции!

– Я не знаю, как вам объяснить! Агнес представляет все настоящее и все будущее, Мари-Дус– прошлое, которое мне безгранично дорого… безгранично драгоценно, но она есть также настоящее, которое я обожаю!

– Посмотрим в лицо сложившимся обстоятельствам! Если тебе надо будет выбирать?

– Бывает, когда выбрать невозможно! Я не могу… и не хочу отказываться ни от одной, ни от другой!

– Тогда ты откажешься от меня! Я не буду тебе помогать в создании второй семьи.

– Речь об этом и не идет. Агнес моя жена, и останется ею. Мари-Дус никогда не пыталась занять ее место!

– До настоящего времени, во всяком случае! Как только Мари станет матерью твоего ребенка, она может изменить свою точку зрения. Если она так стремится жить во Франции, то, конечно же, с задней мыслью.

– Вы говорите с предубеждением, поскольку не знаете ее! Несмотря на свой возраст, это ребенок: ее сердце и ум чисты! Согласитесь поехать посмотреть ее завтра, а я обещаю вам сделать невозможное, чтобы убедить ее обосноваться далеко отсюда.