Бриллиант для короля

Адемар не звал ее, а Шарлотта тем более не спешила к своему супругу. Но однажды утром, вскоре после того, как Анатоль отнес Адемару поднос с обильным завтраком, Шарлотта постучалась в дверь и, не дожидаясь ответа, вошла.

Удушливый запах жасмина ударил ей в нос, она терпеть не могла жасминовых духов, самых любимых духов ее матери. Увидела она и больного, который, по правде говоря, был больше похож на здорового.

Полусидя среди дюжины подушек на кровати, обтянутой розовой парчой, молодой человек в ночной рубашке с кружевами, с завидным аппетитом отдав дань пирогу с курицей, поглощал сладкие пирожки и гренки с маслом, медом и вареньем, запивая их из большой чашки шоколадом. С париком Адемар, очевидно, поторопился, потому что сидел он у него на голове несколько набекрень.

Увидев Шарлотту, Адемар тут же страшно раскашлялся и откинулся на подушки, изображая полное бессилие.

— Как мило с вашей стороны, мадам, побеспокоиться о моем здоровье!

— И как вы себя сегодня чувствуете?

— Не очень, не очень... Всю ночь прокашлял и до сих пор, как видите, не пришел в себя. И слабость, слабость...

— По счастью, вы делаете все возможное, чтобы с ней справиться. Раз аппетит вернулся...

— Я заставляю себя есть, вы сами видели... Стараюсь как-то себя поддержать...

Оглядев поднос, на котором мало чего осталось, и засыпанную крошками кровать, Шарлотта едва удержалась от улыбки. Но подошла к креслу, выдвинула его на середину комнаты и уселась. Кресло тоже было розовым, но обитым не парчой, а бархатом.

— Прошу вас, закончите завтракать. Больным нужно хорошо питаться! А потом мы с вами побеседуем.

— Беседовать? В такой час?

— Никогда не слышала, что существуют особые часы, отведенные для беседы. В первый раз мы беседовали с вами в парке Пале-Рояля в десять часов утра. А сейчас половина одиннадцатого. Так что спокойно позавтракайте, а я тихонько посижу.

Шарлотта поудобнее уселась в кресле, сложила руки на коленях, откинулась и принялась разглядывать потолок. Но аппетит у Адемара явно пропал. Он подобрал крошку там, крошку сям, допил шоколад и позвал:

— Анатоль!

Слуга появился словно из-под земли, подхватил поднос и понес его на кухню. Шарлотта тут же пробудилась от задумчивости. Ее супруг, что-то ворча, откинулся на подушки и натянул одеяло до самого носа.

— Все, я позавтракал! И что же вы хотели мне сообщить с такой поспешностью?

— Не столько сообщить, сколько осведомиться. Я хотела узнать, с какой целью вы изволили сюда приехать.

Адемар погладил локоны пышного парика.

— С какой целью изволил приехать? С целью выздороветь! Я болен, а долг любящей супруги — заботиться о здоровье мужа!

— Именно этим я и занимаюсь. Но ваша болезнь мне кажется весьма сомнительной.

— Как это сомнительной?

— Если вам больше нравится, я могу назвать ее мнимой или возникшей по необходимости. У вас всего лишь насморк, мой дорогой, и ничего больше. А поскольку мы с вами решили жить каждый своей жизнью, то я и хочу понять, что вас привело сюда на самом деле. Вы ведь из круга ближайших друзей герцога, а он не любит, когда кто-то из его друзей уезжает.

Адемар поднял на Шарлотту страдальческий взгляд побитой собачонки и... заплакал. Да, по щекам его катились крупные слезы, он издал что-то вроде рыдания, поискал платок в рукаве ночной рубашки, громко высморкался и... продолжал плакать. Рыдания сотрясали все его тело, он конвульсивно дергался. Шарлотта изумленно, в совершенном недоумении смотрела на него. По ее мнению, припадок мог затянуться, поэтому она встала, пошла в туалетную комнату, намочила холодной водой салфетку и положила ее на искаженное рыданиями лицо Адемара, нисколько не заботясь о его кружевах. Про себя она немного тревожилась: а что, если дело дойдет до падучей?

Но средство подействовало. Рыдания прекратились. Шарлотта старательно вытерла Адемару лицо, нашла на ночном столике флакон с нюхательной солью и поднесла ему к носу. Адемар икнул, чихнул несколько раз и затих.

Теперь он лежал на спине, закрыв глаза, парик у него окончательно сбился на сторону. Шарлотта снова уселась в кресло, а когда услышала глубокий вздох, заговорила:

— Почему бы нам не поговорить спокойно? Как брату с сестрой, которыми мы могли бы стать друг для друга? Поверьте, я не желаю вам зла, мой друг. Я просто хочу понять, что происходит.