Медленной шлюпкой в Китай

— Тогда почему нет новых?

— А кому они нужны? Сейчас все читают журналы в фойе, играют в компьютерные игры, смотрят телевизор. К тому же, не так много отдыхающих, кому хватит времени прочесть книгу до конца.

— Это точно, — сказала она, подтянула к себе стул и уселась, закинув ногу за ногу. — И что, вам нравится та эпоха? Когда время текло размеренней, и все было намного проще...

— Нет, — ответил я. — Дело не в этом. Если бы я родился в ту эпоху, был бы зол на себя. Так что ничего особенного.

— Любите исчезнувшие вещи?

— Может, и так.

Может, и так.

Мы опять замолчали, закурив еще по одной.

— Так-то оно так. Но это не дело, если читать совершенно нечего. Я не против блеска былых времен, но неплохо было бы подумать о постояльцах, которым из-за дождя некуда деваться, — им надоело смотреть телевизор и надо убить время.

— Вы одна?

— Да, — ответила она, разглядывая свою ладонь. — Я всегда путешествую одна. Не люблю, когда есть спутник. А вы?

— Это точно, — ответил я. Признаваться, что меня бросила подруга, как-то не хотелось. — Если вам нравятся детективы, могу дать почитать. Они новые, поэтому не знаю, понравятся или нет, но одолжить могу.

— Спасибо, но завтра после обеда мне уезжать. Боюсь, дочитать не успею.

— Ну и ладно, тогда я их вам подарю. Все равно это переиздания. Чтобы не таскать с собой лишний груз, я с самого начала собирался их оставить здесь.

— Тогда возьму, спасибо.

Я вот что думаю: привычка всегда все получать требует великого таланта.

Она сказала, что пока я хожу за книгами, выпьет где-нибудь здесь кофе.

Мы вышли из библиотеки в вестибюль, я поймал скучающего официанта и заказал ему два кофе. С потолка свисал огромный вентилятор, который медленно гонял воздух в пространстве. Если этого не делать, отсыревший воздух будет разве что двигаться вверх-вниз.

Кофе еще не принесли, а я успел подняться на лифте на третий этаж, взять из номера две книги и вернуться. Сбоку от лифта стояли три изрядно потертых кожаных чемодана. Выходит, у нас новые гости. Кожаный чемодан выглядел, как ожидающая хозяина пожилая собака.

Когда я вернулся за столик, официант только разливал кофе. Чашки наполнила белая мелкая пена, однако вскоре пропала.

Я передал девушке через стол книги; взяв, она посмотрела названия и тихо поблагодарила меня. Во всяком случае, губы двигались примерно так. Не знаю, понравились ей книги или нет, хотя, впрочем, какая разница. Не знаю, почему, но казалось, что ей самой все равно.

Она положила книги на стол, сделала глоток кофе. Затем поставила чашку на блюдце, положила и размешала ложку сахару, подлила с краю сливки. Белая спираль сливок закружилась в красивом водовороте. Вскоре линии смешались, опять превратившись в белую пену. Девушка беззвучно ее потягивала.

Пальцы тонкие и прямые. Она держала чашку, слегка сжав ручку пальцами, и только мизинец оттопыривался прямо. Не было ни кольца, ни его следа.

Поглядывая в окно, мы молча пили кофе. С улицы пахло дождем. При этом лил он бесшумно. Ветра тоже не было. За окном капли падали аритмично и тоже беззвучно. Только запах мягко прокрадывался внутрь. Цветы гортензии за окном впитывали июньский дождь, словно маленькие зверьки.

— Вы здесь надолго? — поинтересовалась она.

— Дней на пять.

Она ничего не ответила. Казалось, у нее не было никаких впечатлений.

— А вы из Токио?

— Да, — ответил я и спросил в свою очередь: — А вы?

Она улыбнулась. На этот раз слегка показав зубы.

— Нет, я не из Токио.

Не дождавшись разъяснения, я рассмеялся и допил кофе.

Я не знал, как поступить дальше. Наиболее здраво было бы допить быстро кофе, вернуть чашку на блюдце, весело улыбнувшись, прервать разговор, заплатить за кофе и пойти закрыться в своем номере. Однако что-то засело у меня в голове. Такое иногда бывает. Толком объяснить не могу. Нечто вроде предчувствия. Хотя нет, это трудно назвать предчувствием. Что-то такое, что спустя какое-то время невозможно вспомнить.

В такие минуты я сам не предпринимаю никаких действий. Доверяюсь обстановке и слежу за тем, что происходит. Бывает, и пролетаю. Но как говорится, даже крохотный пустячок наполняется потом нелепо огромным смыслом.

Я решился — допил кофе, глубже уселся на диване и закинул ногу на ногу. Молчание — как бы на проверку — продолжалось. Девушка смотрела в окно, я смотрел на нее. Хотя, если быть точным, я смотрел не на нее, а на пространство перед ней. Сломав очки, я не мог долго фокусировать взгляд в одной точке. На сей раз занервничала она. Из лежавшей на столе пачки вынула сигарету и прикурила от гостиничных спичек.