Кольцо Атлантиды

— Если вообще что-то произойдет! — так же шепотом ответил ей Альдо. — Я так и не понял, зачем Ассуари везти его в эти развалины...

— Если хорошенько подумать, тут нет ничего удивительного! Остров — его владения, и, вероятно, находящаяся здесь нубийская деревня, да и сам дворец населены людьми, беззаветно преданными принцу, этакими послушными овечками. А то, что встреча с Адальбером состоится в божественном храме, должно льстить его самолюбию...

— Примем за гипотезу. Но подождем полуночи.

Ждать оставалось совсем недолго, и тем не менее никаких изменений вокруг не происходило. Царственная тишина, царившая среди величественных развалин, резко контрастировала с отзвуками вечеринки, которую устраивали американские киношники тем вечером в отеле. Гуляли в честь знаменитой звезды, которая, без сомнения, за толстую пачку долларов дала согласие на участие в эпизодической роли в фильме, что должно было придать весомость и значимость новой киноленте. Джаз наяривал вовсю, слышались взрывы хохота, даже выкрики, и можно было легко себе представить, как другие клиенты отеля, британцы и граждане других стран, попрятались по комнатам, заткнув уши ватой.

Вдруг что-то шевельнулось там, где находился наос. В темноте показались черные силуэты, которые проскользнули к остаткам храма Хнум, и вдруг одновременно зажглись два факела, осветив гигантских нубийцев в тюрбанах и черных галабиях. Их, казалось, было человек двадцать, и все они были похожи друг на друга.

— Зачем тратить время на поиски убийц Эль-Холти? — шепнул Альдо. — Вот они!

— Наверное, они и Ибрагим-бея тоже убили. Жаль, что их так много...

— Тихо! Вон их предводитель!

Впереди всех, находясь между двумя нубийцами с факелами, показался Али Ассуари. Под высокой красной феской с шелковой кисточкой лицо его казалось таким же темным, как и одежда: на нем было что-то вроде редингота, длинного, до колен, с офицерским воротничком — такие сюртуки носили в торжественных случаях облеченные властью египтяне. На шее, на пурпурной ленте, висело странное украшение: крест Анх размером сантиметров пятнадцать-шестнадцать, изготовленный из металла, блестевшего, как золото.

— Это крест из Британского музея! — догадался Альдо. — Нацепил, как трофей!

— Мне меньше нравится то, что у него в правой руке.

При свете факела вдоль складки брюк можно было различить зловещий блеск стального клинка. Ассуари явился на назначенную встречу с саблей наголо. Альдо вытащил револьвер и снял его с предохранителя.

— Похоже, ваши предсказания не сбываются! — с горечью заметил он. — Если этот тип посмеет поднять на Адальбера свой резак, уж я не промахнусь!

Вместо ответа Мари-Анжелин тоже вытащила из-за пояса револьвер и привела его в полную боевую готовность.

А в это время Ассуари, выступив вперед, оперся на саблю и стал ждать. Прошло несколько минут.

— Вон Адальбер! — чуть слышно шепнул Альдо, и горло его сжалось.

И правда, на лестнице, на самом верху, показался археолог. Следом за ним, наставив на него ружье, шествовал нубиец. Но Адальбер, казалось, не особенно этим тяготился. Альдо невольно залюбовался его манерой держаться. Одетый в элегантный безукоризненный смокинг, он так спокойно покуривал сигарету, как будто оказался в числе гостей на светской вечеринке. Вот он вступил на эспланаду и, увидев, кто его встречает, бросил окурок. Им даже показалось, что они заметили на губах Адальбера улыбку.

— Он великолепен! — выдохнула Мари-Анжелин с горячностью, от которой ее сердце забилось чаще, а глаза наполнились слезами.

— Не только у вас предки-крестоносцы, у него тоже!

Тем временем Адальбер сделал несколько шагов навстречу врагу. Он шел не торопясь, и по мере того, как приближался, улыбка его становилась все более презрительной. Наконец он остановился в нескольких метрах от Альдо с Мари-Анжелин, и они услышали его смех.

— Впечатляет! — пошутил он. — Я как будто попал в театр Шатле ^[72]. Но стоило ли так усердствовать ради обычной сделки?

— Это не обычная сделка. Кольцо у вас?

— Если бы его не было, то для чего бы я сюда пришел?

— Покажите!

— Не покажу!

— Не покажете?

— Сначала я желаю видеть мадемуазель Хайюн!

— Не получится!

— В таком случае...

---

72 Там с большой помпой играли пьесу «Вокруг света за двадцать четыре дня». (Прим. автора)