Кольцо Атлантиды

— Так вы его знали? — все-таки встрял Адальбер: прирожденный лектор, он не любил находиться в роли безмолвного китайского болванчика.

— Знал, но он не был моим приближенным. По крайней мере, в прямом смысле этого слова. Он приходился мне дальним родственником. Увлеченный не столько историей как таковой, а исключительно событиями Античности, как и я сам, он не мог принять современную жизнь, считая ее крайне банальной. Так что он стал помогать мне в моих исследованиях, и только в этом смысле его действительно можно назвать моим приближенным. Однако наши взгляды относительно увековечивания истории значительно расходились. Он был одержим идеей вернуть то огромное количество предметов нашей античной цивилизации, которые уплыли далеко за моря, пополнив коллекции Британского музея... или Лувра, — добавил он, с легкой улыбкой посмотрев в сторону Адальбера. — Мысль об этих потерях наполняла Гамаля праведным гневом. И он всегда стремился поставить как можно больше преград на пути того, что он называл «святотатственной кровопотерей».

— Не мог же он всерьез думать об ограблении этих музеев?

— Как я уже упомянул, он был поглощен этой мыслью, но он не был безумцем и прекрасно понимал, что подобные акции возвратов ценностей могли осуществляться только на уровне правительств. В основном ему хотелось уберечь то, что еще не было открыто для показа, и именно с этой идеей он больше года назад уехал в Англию. Невзирая на мои предостережения, он упорно желал привезти оттуда что-то очень важное, хотя никогда не рассказывал мне, о чем именно идет речь.

— Насколько я смог понять сбивчивые фразы умирающего, речь шла, во-первых, о какой-то Неизвестной Царице. Затем он прошептал чуть слышно: «Асуан, Ибрагим, Святилище». Поэтому я так хотел передать вам его слова. По мнению моего друга Видаль-Пеликорна, речь могла идти только о вас.

— Вы правы, и я благодарю вас. Догадываюсь, что именно он мог искать, и если его убили, значит, ему удалось отыскать этот предмет. Но где? В музее? Он знал, что кражи я не потерплю.

— Нет, не в музее, — вступил Адальбер, — у Говарда Картера. Ведь когда он вскрывал гробницу Тутанхамона, его от проклятия охраняло Кольцо. Это Кольцо у него и похитили, хотя в прессу об этом не просочилось ни слова...

— Это серьезный проступок, и мой бедный Гамаль заплатил за него жизнью. Да сжалится над ним Аллах! И надо мной тоже, поскольку я невольно несу ответственность за его действия. Кто занимался похоронами?

— Я бы и сам занялся, — ответил Альдо, — но явился его брат и забрал тело.

Тут Ибрагим-бея даже передернуло.

— Какой брат? У него не было никакого брата!

— Но кто-то сыграл эту роль.

— Это явный обман! Вам надлежало опасаться этого человека. Но я о нем ничего не могу вам сказать...

— Мы так и думали, ваше превосходительство, — вздохнул Альдо, — мне остается лишь поблагодарить вас за прием...

— Еще минуту, прошу вас! Удалось ли вам что-нибудь еще узнать об этом человеке, который так неожиданно сыграл роль брата Гамаля? Все это вызывает тревогу.

— Удалось. Меня вызвала в Египет одна принцесса, принадлежащая к королевской семье. Она желала поручить мне дело, которое я не колеблясь назвал бы темным. В доме у этой принцессы я и увидел снова мнимого Эль-Куари.

— Могли бы вы назвать мне имя этой дамы?

— Принцесса Шакияр!

Невозмутимое гордое лицо Ибрагим-бея на мгновение скривилось в усмешке.

— Ах вот что! Теперь понимаю, почему вы не захотели иметь с ней дела.

— Вы знакомы с ней? — спросил Адальбер.

— Лично нет, но ее репутация мне хорошо известна. Моя единственная близкая родственница поддерживает с ней отношения, но не думаю, что это приведет к хорошему... Что касается меня, прошу принять мою благодарность за то, что вы были рядом с моим бедным Гамалем в его последний час. Нашли ли убийц?

— Насколько мне известно, нет. Полиция склонялась к самой элементарной версии: иностранец, оказался в Венеции проездом перед отъездом в Египет (он устроился в гостинице, ожидая обратного парохода), во время ночной прогулки подвергся нападению злоумышленников с целью убийства и ограбления.

— Ваша полиция не слишком утруждается расследованием.

— Тем не менее комиссара Сальвиати я знаю давно и считаю его хорошим профессионалом. Но было похоже на то, что он был заинтересован уничтожить все следы. Добавлю, что его мнимый брат заручился поддержкой людей дуче...