Талисман любви

— Но они могут потребовать чего-то и пострашнее. Скажем, остановить время.

— Хорошее желание, — сказала Джемма. — А как насчет переселения душ? Или власти над всем миром?

— С тех пор как я узнал о близнецах Сары, я думаю только о самом худшем, что может случиться из-за этого камня. Плохо, что слухи уже поползли по городу.

Трис подошел к портрету на стене и открыл сейф, намереваясь убрать туда серебряную шкатулку.

— Подождите! — сказала Джемма. — Я думаю, что есть нечто, что вы должны знать о сейфах в стене. Ничего, если я расскажу вам правду об ограблениях?

— Конечно. Мы с Колином постоянно обсуждаем его дела.

Она рассказала ему, как грабитель открыл сейф в одном из домов. Когда она закончила, Трис сказал:

— Судя по тому, что вы говорите, кто-то ищет что-то маленькое, что хорошо спрятано. — Он кивком указал на колье.

— Но кто может знать, что собой представляет камень желаний? Кто знает, что он настолько мал, что может поместиться в маленький тайник? Я много над этим работала, но не нашла ни одного упоминания о том, как этот камень выглядит. Если, конечно, это и есть тот самый камень, в чем мы с вами не можем быть до конца уверены.

— Так где мне его спрятать, если не в сейфе? — спросил Трис. — Я подумал, мне стоит вернуть его туда, где Нелл его нашла.

— Вор нашел брошь в кроватном столбике, так что уж говорить про ваш тайник. Почему бы вам не отдать его мне? Я попрошу Шеймаса зарисовать его и сама сфотографирую. Так, по крайней мере, если что-то случится, мы сможем найти концы.

— Где вы собираетесь его хранить?

— В том же футляре, и я думаю, что, если я положу его в сумку с остальной косметикой, никто не догадается, что в этом футляре не пудра.

— Джемма, какая вы умница, — сказал Трис и тепло ей улыбнулся. — Вы уверены, что остановили свой выбор на Колине? Больше ни у кого нет шансов?

Он был по-настоящему красивым мужчиной, но у Джеммы интереса не вызывал.

— Уверена на все сто. — Она посмотрела на часы. — Мне пора. Завтра рано утром я должна быть в спортзале.

Он проводил ее до машины. Вечер был славный.

— Я рад, что вы приехали в Эдилин. Вы — ценное приобретение для этого города, — сказал он и поцеловал Джемму в щеку. Глаза его озорно блеснули. — И если вы когда-нибудь обнаружите, что Колин Фразьер совсем не тот, каким он вам сейчас представляется, вы знаете, где я живу. — Он открыл для нее дверь машины.

— Непременно передам ему ваши слова… — Джемма вдруг почувствовала неодолимый приступ тошноты. Она согнулась пополам, и весь ужин оказался на земле.

Тристан мгновенно преобразился из насмешливого приятеля во врача. Он обнял ее за плечи и повел обратно в дом.

— Это желудочный грипп, — сказала Джемма довольно громко, словно пыталась заглушить мысли о том, что могло бы явиться истинной причиной ее тошноты. — Или, может, я съела что-нибудь не то. Через несколько минут все пройдет, и я буду как новенькая.

Трис не сказал ни слова. Он лишь проводил ее до дверей в уборную на первом этаже сразу за вестибюлем. Он исчез на мгновение и вернулся с маленьким пластиковым колпачком.

— Анализ мочи, — сказал он. — Чтобы проверить, что вызвало рвоту. Видите ту комнату? — Он указал на дверь, которую она прежде не заметила. — Я буду там. — Он закрыл дверь в туалет.

Пока Джемма делала то, что он велел, она очень старалась не думать. Конечно, это был какой-то желудочный вирус. Эти вирусы так легко подхватить, верно?

К тому времени как она закончила и вышла из уборной, ее уже трясло. Трис в белом халате стоял в дверях комнаты, куда он велел ей подойти. Она была обставлена как смотровая.

— Как умно иметь это у себя дома, — сказала Джемма, чувствуя, что голос выдает ее нервозность. — Вы многих пациенток тут принимаете?

— Только избранных. Джемма, я хочу, чтобы вы сели и сделали несколько глубоких вдохов. Воспользуйтесь тем, чему научились на тренировках, чтобы успокоиться.

— Конечно, — сказала она, глядя, как он, взяв колпачок с мочой, вышел из комнаты.

Она знала, что он отсутствовал всего несколько минут, но эти минуты показались ей часами. Когда Трис зашел, Джемма подняла на него глаза.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он тем тоном, каким все врачи разговаривают с пациентами.