Талисман любви

С любовью, Тэмсен».

— Вау! — громко сказала Джемма. С первых же строк она уже наткнулась на тайну и любовную историю. Она взглянула на часы, сказала себе, что до ленча у нее еще полно времени, и, растянувшись на животе, погрузилась в чтение.

 

Глава 2

Колин Фразьер хмурился. Его ждали неотложные дела, но вместо того чтобы ими заниматься, он ехал в гостевой домик, чтобы забрать оттуда одну из студенток его матери. Двое остальных студентов уже были в главном доме и так мило щебетали с его матушкой, что, гладя на них, можно было подумать, что они родственники, потерявшиеся много лет назад и вдруг, по счастливой случайности, вернувшиеся в семейное лоно. Молодая женщина, Айла, постоянно повторяла, что все тут так «изысканно», в то время как мужчина пытался завоевать расположение брата Колина Ланни, развлекая его разговорами о машинах.

Что касается самого младшего брата Колина, Шеймаса, то тот стоял в стороне и вращал между пальцами монетку. Родители запретили Шеймасу, который был прирожденным художником, рисовать кого-либо с натуры из опасения, что он сотворит какую-нибудь возмутительную карикатуру на гостей и тем самым заставит родителей почувствовать себя крайне неловко. Впрочем, отца это скорее позабавило бы — оказаться в неловком положении боялась их мать.

Все началось примерно три года назад, когда миссис Фразьер узнала о том, что последний граф Риптон, дальний родственник ее мужа, умер бездетным, из-за чего титул так никто и не унаследовал. Миссис Фразьер решила, что если титул удастся возродить, то ее муж сможет считать себя английским графом, а она соответственно — графиней.

Когда однажды вечером миссис Фразьер вынесла этот вопрос на обсуждение собравшейся в гостиной семьи, все трое ее младших сыновей едва не надорвали животы от смеха. Шеймас, который тогда еще учился в школе, схватил свой блокнот и нарисовал довольно злую карикатуру на мать, изобразив ее с короной на голове.

Рассмотрев рисунок, Элея Фразьер вскинула голову и удалилась из комнаты.

— Посмотри, чего ты добился, Шеймас, — сказал ее муж и добавил, обращаясь к остальным: — А вы сотрите ухмылки с физиономий и начинайте думать о том, как мы будем перед ней извиняться.

С тяжелым вздохом мистер Фразьер поднялся с любимого кресла и отправился на поиски жены, но в дверях остановился.

— Ваша мать придает этому особое значение, и потому я требую, чтобы вы прекратили над ней насмехаться. Если она хочет быть леди, она, черт возьми, имеет право ею стать. Усекли?

После его ухода на целых две минуты в комнате воцарилась тишина, после чего трое младших сыновей снова принялись хохотать.

Ланни, третий по старшинству, обратился к Колину, самому старшему, который один не смеялся:

— Эй, хватит напускать на себя серьезный вид. Разве ты не думаешь, что это жутко смешно?

Колин приподнял бровь.

— Что мне действительно хотелось бы знать, так это то, как далеко готова зайти наша мать в своем стремлении сделать нашего отца графом.

Перегрин, второй по старшинству сын, которого все в семье звали просто Пер, сказал:

— Думаешь, она заставит папу купить ей замок?

— Со рвом и крепостной стеной? — подхватил Ланни.

Пер, зажав в руке воображаемый меч, пошел на Ланни в атаку.

— Так что мы, братья, станем смертельными врагами и будем сражаться друг с другом за графский титул!

Шеймас тут же принялся зарисовывать шутовскую дуэль братьев.

В этот момент в комнату вернулся мистер Фразьер.

— Если вы, мальчики, что-нибудь сломаете, стоимость испорченного имущества будет удержана из вашей ренты.

Прыснув от смеха, братья разошлись по местам. Отец говорил с ними так, словно они все были детьми, хотя Колину недавно исполнилось двадцать семь, а Ланни и Перу соответственно двадцать пять и двадцать шесть.

— Как мама? — спросил Колин.

— Нормально. — Мистер Фразьер выразительно взглянул на Колина, давая понять, что все это только начало. Когда миссис Фразьер за что-то бралась, то превращалась в настоящее стихийное бедствие вроде торнадо, сметающее все на своем пути. И похоже, эта затея с графским титулом грозила стать ее очередным «крестовым походом».

Все это произошло три года назад, но недавно старый дом в Англии, что принадлежал графам Риптонам, был выставлен на продажу, и мистеру Фразьеру пришлось применить все свое обаяние, чтобы отговорить жену от покупки дома. В результате достигнутого компромисса было решено приобрести все до единой хранящиеся там бумаги — «нашу историю», как она это назвала, — и переправить домой, в Виргинию.