Коллекция Кледермана

Старая дева стояла, размышляя. Она услышала, как маркиза высморкалась, а потом спросила:

– Так вы будет разбирать чемоданы? Или вы предпочитаете вернуться первым же поездом? Пожалуй, именно так и стоило бы поступить…

– Иду, иду! – поторопилась ответить План-Крепэн и бросилась к чемоданам. Она распаковала вещи за рекордное время, потому что ей очень хотелось задержаться в этом доме. Он слишком многое говорил ее воображению, чтобы так быстро оставить его! Мари-Анжелина не говорила вслух о своих подозрениях, но она волновалась о том, как будут жить под одной крышей Комбо-Рокелор и та, кого еще совсем недавно он называл «старым верблюдом». А если к этому добавятся еще и воспоминания маркизы, то задача становилась архисложной. Придется побороться!

Но обед, который Уишбоун поторопился заказать по телефону в одном из ресторанов города, прошел очень мило, что вселило надежду в сердце старой девы… Но мир продержался только до появления Болеслава с десертом и ведерком со льдом, из которого торчало золотистое горлышко бутылки шампанского. Широко улыбающийся Корнелиус встал, сам открыл бутылку и наполнил бокалы.

– А теперь, – сказал он, поворачиваясь к главной гостье, – мы выпьем за счастливый приезд госпожи маркизы и мадемуазель дю… Мари-Анжелины, а также за их пребывание здесь…

Он осекся. Госпожа де Соммьер не только не взяла свой бокал, она смотрела на него взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.

– Что это такое? – с гримасой поинтересовалась она, возмущенно указывая на желтоватую жидкость, пенившуюся в хрустале.

– Шампанское, конечно! – ответил сбитый с толку техасец. – Итальянское шампанское… of course ^[7]!

– Мой дорогой друг, вы совершенно не виноваты в том, что совершили такую серьезную ошибку. И прошу вас простить меня, если я кажусь вам невоспитанной, но вы никогда не заставите меня проглотить это!

Повернувшись к Юберу, согнувшемуся пополам от приступа сумасшедшего хохота, она добавила:

– Не стоит даже искать виновника этой презренной шутки. Это вы называете шампанским? Цивилизованные люди и французы, достойные называться таковыми, называют это пойло «Асти спуманте»! И я отказываюсь его пить во время моего пребывания в этом доме! План-Крепэн! Если вам так хочется, вы можете оставаться здесь, но вы соберете мои чемоданы и закажете для меня номер в «Королевском» отеле. Там я буду вас ждать столько, сколько потребуется! Я отказываюсь находиться под одной крышей с человеком, который в свои восемьдесят с лишним лет продолжает увлекаться школьными розыгрышами! Это никак не повлияет на мое дружеское отношение к вам. Попросите принести мне чашку вашего превосходного кофе на террасу! Идите, План-Крепэн, выполняйте мой приказ!

Походкой королевы госпожа де Соммьер вышла на террасу и села в плетеное кресло, над которым Болеслав поторопился раскрыть зонт. Ее уход сопровождало гробовое молчание.

Остальные трое как будто превратились в соляные столбы. Профессор первым пришел в себя:

– Мне казалось, у нее есть чувство юмора! – проворчал он, вставая и начиная мерить шагами комнату, словно медведь в клетке. – Она решительно никогда не изменится! Она есть и всегда останется…

План-Крепэн мгновенно вскочила, вне себя от ярости:

– Еще одно слово, и мы уедем! Такого рода юмор я, как и наша маркиза, не понимаю! Тем более что она приехала лишь затем, чтобы облегчить вам жизнь! Более того, для вашей низкопробной шутки вы осмелились воспользоваться теплым гостеприимством нашего друга Уишбоуна, который искренне верил, что доставит ей удовольствие!

Техасец с отчаянием посмотрел на нее:

– Это правда! Я хотел доставить маркизе удовольствие, потому что я так ею восхищаюсь! И вот теперь она будет меня ненавидеть!

– Даже не думайте об этом! Можете не сомневаться, что госпожа де Соммьер отлично поняла, что вы не имеете ни малейшего отношения к этой глупости, – заверила его старая дева и успокаивающим жестом опустила руку ему на плечо. – Что же касается вас, господин профессор де Комбо-Рокелор, вы знаете, что вам надлежит предпринять? Но… куда же вы?

В самом деле, вместо того, чтобы направиться на террасу, профессор решительно пошел к двери и скрылся за ней. Он вернулся спустя две минуты, вооруженный подносом, на котором стояли бокалы в форме тюльпанов и бутылка шампанского – настоящего на этот раз! – в ведерке со льдом. На его руке висела салфетка. Ни на кого не глядя, старик торжественным шагом прошел через комнату и часть террасы, чтобы в конце концов встать на одно колено у кресла оскорбленной маркизы.