Мария — королева интриг

— Кто не рискует, тот не выигрывает, — признался он Шале. — Она отдает предпочтение вам, но она может и передумать. Но это не должно помешать нашей дружбе.

Впрочем, вскоре случай подверг испытанию эту дружбу уже на другой почве: на почве оружия.

Вечером по прибытии в Сомюр Лувиньи повздорил с герцогом де Кандалем, старшим сыном герцога д'Эпернона, и, разумеется, было решено драться на дуэли. Франсуа де Монморанси-Бутвиль тотчас предложил себя в качестве секунданта Кандаля. Это был самый заядлый дуэлянт королевства: он более двадцати раз нарушал запреты и не желал пропустить такой праздник. Но раз у Кандаля был секундант, он должен был быть и у Лувиньи. Тот попросил Шале взять на себя эту роль. Но Шале наотрез отказался. И поскольку Лувиньи был удивлен таким отказом и в его взгляде мелькнуло презрение, молодому человеку пришлось объясниться: он не может драться с Бутвилем, недавно оказавшим ему значительную услугу, убив некоего Понжибо, который пописывал шутливые стишки и взялся высмеивать супругу Шале, известную своим легким нравом, распевая:

• Понжибо похвалялся,
• Что весьма близко знался
• С супругою графа д'Але.
• Ее прелести все же
• Оценил он дороже,
• Чем перси графини Шале.

Гнев Бутвиля был вызван тем, что он являлся любовником означенной дамы, и, даже не поставив в известность ее мужа, он проткнул наглеца шпагой на выходе из трактира у Нового моста. После этой вспышки герой некоторое время провел в морском плавании и возвратился во Францию с твердым намерением лишь изредка вкладывать шпагу в ножны.

Лувиньи аргумент не удовлетворил:

— Это вы должны были убить Понжибо, а теперь вам следует убить Бутвиля за то, что он отнял у вас ваше законное право! Я даю вам такую возможность.

— Нет, простите меня! Мы подружились, и я очень его люблю.

— А как же наша дружба, о ней вы подумали?

— Вы тоже мой друг, но постарайтесь меня понять!

— Что? Что вы отказываетесь драться с вашим соперником, позволив ему замарать честь вашей жены? Вы просто ищете предлог, чтобы покончить с нашей дружбой, но будьте спокойны, я тоже найду себе новых друзей и сторонников!

Лувиньи выбрал себе другого секунданта, и дуэль закончилась царапинами с обеих сторон. Убивать друг друга практически под носом у кардинала было бы чистейшим безумием. Третьего июля вслед за королем, который собирался председательствовать на совете Бретани, все въехали в Нант под приветственные возгласы толпы, значительно менее привязанной к Сезару де Вандому, чем тот мог себе представить. По правде говоря, рука у него была тяжелая!

Был назначен новый правитель. Им стал маршал де Темин (Год спустя маршал умрет в Орэ), человек, пользующийся уважением. Это назначение целиком было заслугой кардинала: он сам предложил кандидатуру маршала, забыв про глубокое горе, причиненное ему братом Темина, убившим на дуэли его старшего брата Генриха дю Плесси де Ришелье. Отвращение кардинала к дуэлям, порой совсем глупым, а порой весьма похожим на замаскированные убийства, родилось из этой скорби, навсегда оставшейся в его сердце.

Наведя порядок в Бретани, король вернулся к своим собственным делам: речь шла о том, чтобы волей-неволей женить Гастона. «Партия неприятия», в которой теперь остались лишь Мария, Шале, Гастон Анжуйский и несколько дворян (Ла Лувьер, Буа д'Анме, Пюилоран и некоторые другие), почувствовала, что дело будет заведомо проиграно, если не нанести серьезный удар. Принц и Шале должны были бежать. На самом деле, столкнувшись в очередной раз с сопротивлением принца, Ришелье вновь переговорил с Шале, который уже не знал, каким святым молиться: он полагал, что достаточно ловок, чтобы играть на два поля, но он вот-вот мог потерять все, и пуститься в плавание с Гастоном было для него единственным выходом.

Мария активизировала свои усилия. Первоначальный план бегства через Ла-Рошель был отвергнут как слишком рискованный: город по-прежнему находился в руках протестантов. Тогда выбор пал на Лотарингию. В назначенный день, десятого июля, Гастон, Шале с двумя товарищами должны были утром покинуть Нант на надежных скакунах под предлогом короткого путешествия в Энгранд. По прибытии туда они собирались сообщить королю, что принц больше не чувствует себя в безопасности в Нанте и отправляется к матери в Блуа. Но, вместо того чтобы ехать в Блуа, они поскачут во весь опор в Шартр, затем в Париж, а оттуда в Мец или Седан. В Лотарингии они уже будут в безопасности.