Мария — королева интриг

Дьявол, очевидно, был на стороне влюбленных и их верных помощников, Марии и Холланда. В самом деле, ради этого чрезвычайного посла пришлось снять пресловутый запрет на допуск мужчин в покои государыни в отсутствие ее супруга. Людовик XIII в тот день был нездоров, но, разумеется, у него не было недостатка в зорких глазах, чтобы наблюдать за событиями и докладывать ему обо всем. Услышанное привело его в ярость. Король и без того не слишком любил «Букенкана», как того прозвали в Париже, но отныне он его возненавидел. Тем более что болезнь его не была дипломатической уловкой, он вынужден был лежать в постели, не имея возможности отменить все запланированные по этому случаю праздники и встречи, в частности бал у королевы-матери, ожививший Люксембургский дворец.

Между тем Мария ликовала. После первой встречи с англичанином Анна позвала ее в свою спальню, чтобы поговорить без свидетелей.

— Итак, мадам, разве я была не права? — воскликнула Мария, присев в глубоком реверансе. — Разве герцог не самый восхитительный в мире мужчина?

Королева внезапно протянула к ней обе руки, которые герцогиня поцеловала:

— Ах, моя козочка (ласковое прозвище, которое королева ей дала. — Прим, авт. Игра слов, построенная на созвучии слова chevrette (козочка) и имени собственного Chevreuse. — Примеч, пер.), вы были абсолютно правы. Мне никогда не доводилось встречать людей, подобных ему. Даже в «Амадисе Галльском» («Амадис Галльский» — испанский рыцарский роман, созданный приблизительно в XIV в, и ставший особенно популярным в XVI в.)! Ни один из героев даже близко к нему не стоит.

— И это при том, что в присутствии стольких людей он не мог раскрыть свое сердце. Это сердце целиком принадлежит вам, он очень откровенен со мной, и слышали бы вы, как он говорит о Вашем Величестве! Этот человек снедаем страстью, равной которой нет!

— Неужели? — проговорила Анна, густо краснея. — Не кажется ли вам, что это несколько чрезмерно?

— Нисколько, когда речь идет о вас, мадам. Вы красивее, чем когда-либо! Особенно в последнее время! Вы сияете, что свидетельствует о том, что вы не остались равнодушной к искренней и страстной любви.

— Возможно, Мария, возможно… Но если ему и удалось тронуть мое сердце, я категорически запрещаю вам говорить ему об этом. Женщина может, не нарушая своего долга, позволить обожать себя, но она не может показывать это. В Испании не считается грехом для женщины слушать заверения в любви. При этом дамы никогда на них не отвечают, каковы бы ни были их чувства… Замужние дамы, разумеется. К тому же я королева!

Мария рассмеялась:

— Я могла бы рассказать вам о королевах, которым случалось прислушиваться к своему сердцу и быть очень счастливыми…

Появление доньи Эстефании, которая боялась мадам де Шеврез точно чумы, положило конец опасному разговору, возобновить который Мария больше не пыталась. Она и так уже достаточно узнала, поэтому, вернувшись к себе, она первым делом поспешила рассказать все Холланду:

— Готова поклясться, что она уже влюблена в него, и уверена, что ему есть на что надеяться. При условии, что он будет сдержан: он нынче вел себя, как будто они находились наедине и, как бы это сказать, как будто они знали друг друга целую вечность и встретились после долгой разлуки. Я искренне верю в то, что они созданы друг для друга.

— К несчастью, времени у нас немного! Да и возможностей тоже. Как устроить им встречу наедине?

— Мне кажется, вы большой мастер по этой части! — усмехнулась Мария.

— Ваш супруг придерживается широких взглядов, не то что король Людовик. Вам известно, как часто он исполняет свой супружеский долг по отношению к королеве?

— Не слишком часто, но все же достаточно регулярно, даже если это и производит впечатление исполнения повинности. Единственное, что ему нужно, — это ребенок. Что не мешает ему быть ревнивцем похуже иных испанцев!

— Ревность без любви особенно опасна. Речь не идет о том, чтобы развести короля с Анной Австрийской, но дать ей капельку счастья, обеспечив нам привилегированное положение. У короля не слишком крепкое здоровье, и если его жене придется стать регентшей, наши советы будут для нее самыми ценными.

— Наши советы? Вы хотите обосноваться здесь?

— Вам известно, что это невозможно, но я буду часто приезжать и направлять вас.

— Вы говорите так, словно Бекингэм тоже должен исчезнуть? — заметила Мария, слегка озадаченная.

— Джордж — просто чудо, но он мыльный пузырь. Он настолько одержим манией величия, что его гордыня в конце концов задушит его. Вы бы видели его перед кардиналом, кипящего и мечущего громы и молнии перед ледяной сдержанностью собеседника. Именно Ришелье следует опасаться в случае, если короля не станет.