Жажда возмездия

Как и предсказывал старый шталмейстер, Карл Смелый снова поднял лилово-черные знамена и начал войну. 15 сентября он послал герцогу Рене послание, которое было, попросту говоря, открытым объявлением войны, встал во главе своей армии и начал завоевание Лотарингии. Впереди двигался авангард, который вели маршал Люксембургский и Кампобассо. Рене II поехал во Францию к Людовику XI за помощью, в которую не верил, потому что Людовик подписал в Солевре с Бургундией перемирие. Отзвуки войны волновали старого Сальвестро, и он вздрагивал, точно боевая лошадь при звуках рожка, и это делало его еще более невыносимым. Однажды ночью Фьору разбудил грохот поднимаемой решетки. Затем послышался стук лошадиных копыт и крики. Она вскочила с постели и хотела пойти посмотреть, что случилось, но спросить так ничего и не успела. В комнату ворвался Кампобассо с горящими глазами. Бросив на пол шлем и перчатки, он пошел к ней:

– Я не мог не приехать. Конфлан обойдется сегодня без меня...

– Ты хочешь сказать, что... оставил пост, чтобы приехать сюда?

– Да... я рискую все потерять, но больше не могу... Ты мне необходима больше чем воздух, которым дышу! Помоги мне снять эти доспехи! У меня в распоряжении около двух часов.

Вместо того чтобы подчиниться приказу, Фьора укуталась в покрывало и прислонилась к окну:

– Нет! Ты появился как гром среди ясного неба и говоришь, что я тебе нужна! Но видишь ли, ты мне не нужен совершенно, и если ты меня хочешь, то возьми силой!

Сбитый с толку ее поведением, Кампобассо пробормотал в замешательстве:

– Но... Фьора... мы ведь любим друг друга! Разве ты уже забыла Тионвилль, то, что между нами было?

– Я ничего не забыла. Но ты, кажется, забыл, что требует женщина моего положения? Кто я здесь такая? Наложница для удовольствий? Посмотри на решетки на моих окнах! А ты знаешь, что я могу прогуливаться только в компании двух солдат? А то, что у моей двери спит твой слуга?

– Умоляю, успокойся! Я сам приказал Сальвестро это сделать. Так надо было для... безопасности!

– А при чем здесь моя безопасность?

– Пойми! Хотя это место и хорошо защищается, я не мог тебя оставить одну среди солдат, не приняв предосторожностей. Ни один мужчина не может устоять перед твоей красотой. Ведь здесь такие люди: немного выпили и быстро в окно... Сальвестро!

Тут же появился старый солдат. Как обычно, он не отходил от двери...

– Помоги мне снять это! – приказал ему Кампобассо.

– Напрасно, потому что ты скоро уедешь, а я останусь. Я никогда не соглашусь, чтобы меня считали продажной девкой!

– Я считаю тебя своей женой, и точка.

– Правда? Говорят, что ты ее убил? Снова попробуешь?

– Вы слишком великодушны с этой тварью, монсеньор, – высказал свое мнение Сальвестро, снимая доспехи. – Давайте, я ее подержу, а вы пользуйтесь на здоровье...

Но Кампобассо оттолкнул его:

– Пойди принеси мне вина! Потом закрой дверь на ключ и приди за мной через два часа! И приготовь свежую лошадь!

Тем временем Фьора лихорадочно думала. Два часа – это не так много. Но, может быть, и... Что случится, если она уговорит его не уезжать? Кампобассо будет обесчещен, но это ее ничуть не волновало... А игра, как говорят, стоила свеч...

Когда Сальвестро принес вино и в замке раздался звук поворачивающегося ключа, она засмеялась. Он стоял в нескольких шагах поодаль, обдумывая обвинения, которые она высказала в его адрес:

– Перестань смеяться! Ты говоришь...

– Что ты убил свою жену? Но, мой дорогой, это же входит в твою легенду! К тому же меня это нисколько не волнует!

– Тогда что тебя волнует?

– Может быть, ты сам... Мне не нравится, когда меня считают пленницей, рабыней, я хотела бы быть по-настоящему твоей госпожой... в полном смысле слова.

– Тогда испытай меня! Приказывай! Я все сделаю, но только не отказывай мне!

– Ладно. Я испытаю тебя. Я приказываю тебе стоять и не двигаться с места, пока я снова не прикажу!

– Чего ты хочешь?

– Посмотреть, так ли ты послушен. Если ты вздумаешь пошевелиться...

Медленно, очень медленно, все время глядя на него, Фьора спустила с плеч покрывало, развязала ленту ночной сорочки, сбросила ее и призывно потянулась, подняв рукой сверкающую копну черных волос. Кампобассо побагровел.

– Фьора... – умоляюще прошептал он.

– Не двигайся!

Неторопливо, обнаженная, она грациозно подошла к сундуку, на который Сальвестро поставил вино, налила себе в кубок и выпила, не переставая при этом улыбаться ему. Он упал на колени и позвал ее: