Навеки

– Я всего лишь пытался поделиться, – пояснил он.

Я не ответила, продолжая наращивать стену.

– Ага, значит, хочешь войны, так?

Наверное, в глазах постороннего мы бы походили на мультяшные персонажи, когда пристально пялились на изменчивую стенку.

Я заращивала дыру, а та затем расширялась, и так снова и снова.

Наше противостояние прекратил Линк. Я предполагала, что наши манипуляции со стеной незаметны… для кого? Для смертных? Для обычных людей? Для всех остальных?

Но Линк видел, как стена то появлялась, то пропадала. Хуже того: он видел, как мы с Девлином, подглядывали за ним.

Девлин рассмеялся, и стена опять стала непроницаемой.

– Ты знала, что способна на такое? – спросил он.

Я попыталась побороть смущение, одновременно силясь нащупать сознание Линка, чтобы заставить актера забыть увиденное.

– Понятия не имела и предполагаю, что способна лишь противодействовать твоему фокусу, а не повторить его. – Я попыталась сконцентрировалась на стене, но та осталась на месте. В отличие от дочери и племянницы, я не могла силой мысли перемещать материальные предметы. – У меня нет такой способности.

– А-а-а, – протянул Девлин разочарованно, и это меня рассердило.

– И что с того? – я хмуро уставилась на призрака. – Ты так и не ответил ни на один из моих вопросов.

– Я ответил! – с оскорбленным видом возразил он. – Во всех подробностях рассказал тебе, как отыскать ребенка.

– Ах, да, очередная загадка. Прикосновение Бога в том хрустальном шаре?

– В этом? – Он немного приоткрыл стену, так что я увидела кожаный мешок для шара для боулинга, а затем и его содержимое. Там лежал шар. Девлин запечатал стену. – Та дурочка понятия не имеет, что у предмета имеется особенная сила. Нашла вещицу в подвале и взяла, чтобы играть в свою игру.

– Это она проникла в дом Линка и украла бумаги. И убила его агента.

Девлин подошел к подоконнику, поднял коробку шоколадных конфет «Годива» и открыл крышку.

– Хочешь конфетку?

Я застыла в нерешительности.

– Переживаешь из-за калорий?

– Нет, из-за яда.

– Дарси, дорогая непостижимая Дарси. До тебя еще не дошло, что меня послали сюда тебе на помощь?

– Кто послал?

– Тот, кто желает тебе добра. – Он снова протянул мне коробку, и я взяла шоколадку. Не знаю, настоящими были сладости или иллюзорными, но они были вкусными.

– Зачем тебе помогать мне искать мужа?

– Ты правда не знаешь, зачем тебе дарованы эти способности?

– Ради мира во всем мире?

Девлин усмехнулся.

– Вроде того. Клин клином вышибают. Ты…

– Я не злая.

– Нет, но твои дарования, попади они не в те руки, сотворят ужасное зло. Разве ты не догадалась, почему похитили твоего мужа?

Ужасно хотелось завопить. Схватить этого типа за воротник и заорать ему в лицо: «Почему?» Но я ничего такого не сделала, а с трудом сохраняя видимость спокойствия, тихо спросила:

– Почему?

– Замечательное самообладание, – похвалил Девлин, оставляя коробку с конфетами висеть в воздухе. Парящая коробка жутко нервировала, поэтому я схватила ее и опустила на подоконник, где она и исчезла в мгновение ока.

– Видел бы ты моих дочь и племянницу, – пробормотала я.

– А кто, по-твоему, научил их мишек танцу живота?

Я шагнула к шутнику.

– Если ты когда-либо хоть как-то навредишь им, то я…

Внезапно я очутилась в какой-то древней грязной железной клетке, словно из средневековой темницы. Чувствовала людей за спиной, ощущала запах их немытых тел, испытывала их страх. Нет, я в это не верю. Стоило сосредоточиться, и узники исчезли. Думаю, что сумела бы провернуть то же самое и с клеткой, но смеющийся Девлин избавил меня от хлопот.

– Сейчас у тебя есть кое-какие способности, но ты могла бы обладать большей силой.

– Почему? – гнула я свою линию. – Почему похитили Адама и Бо?

– Разумеется, из-за тебя. Чтобы добраться до тебя, заманить, используя их в качестве наживки, а затем уничтожить. – Девлин становился все прозрачнее и понемногу исчезал из вида. – Твою силу можно отобрать. Ведьма это знала. Дарси, пойми же наконец: твои способности можно развить. Если хочешь победить, следует наращивать мощь.

Теперь он казался лишь легкой тенью. Я сосредоточилась, но призрак так и не уплотнился. А когда я удвоила усилия, он расхохотался.