113  

— Твое любимое произведение?

— «Повесть-о-доме-тайра».

Прекрасный ответ, отметил Тэнго.

— И что ты там любишь больше всего?

— Всё.

— А еще какие книги нравятся?

—  «Сказания-о-былом-и-современном» [45] .

— А современных книг не читаешь? Фукаэри немного подумала.

—  «Пристав-сансё» [46] .

Замечательно. «Пристава Сансё» Мори Огай написал в начале двадцатых. В ее представлении — современная литература.

— Чем увлекаешься?

— Слушаю-музыку.

— Какую?

— Баха-люблю.

— А что именно?

— Ха-тэ-ка, — сказала Фукаэри. — С-846-по-893. Тэнго напряг память.

— «Хорошо темперированный клавир», части первая и вторая?

— Да.

— Но почему ты называешь их цифрами?

— Так-легче-запомнить.

Математики называют «Клавир» музыкой небесных сфер, вспомнил Тэнго. В нем задействованы все мажорные и минорные тональности нотного стана. В каждой части по двадцать четыре произведения, вместе — сорок восемь прелюдий и фуг. Идеальный законченный цикл.

— А кроме этих?

— Ха-тэ-ка-244.

Что скрывалось у Баха под номером 244, Тэнго не помнил. Все-таки музыка, написанная под номерами, крайне плохо воспроизводится в голове.

И тут Фукаэри запела.

  • Bu?' und Reu'
  • Bu?' und Reu'
  • Knirscht das Sunderherz entzwei
  • Bu?' und Reu'
  • Bu?' und Reu'
  • Knirscht das Sunderherz entzwei
  • Knirscht das Sunderherz entzwei
  • Bu?' und Reu'
  • Bu?' und Reu'
  • Knirscht das Sunderherz entzwei
  • Bu?' und Reu'
  • Knirscht das Sunderherz entzwei
  • Da? die Tropfen meiner Zahren
  • Angenehme Spezerei
  • Treuer Jesu, dir gebaren [47].

На несколько секунд Тэнго потерял дар речи. Хотя мелодию Фукаэри выдерживала не совсем точно, ее немецкое произношение казалось практически безупречным.

— «Страсти по Матфею»? — узнал Тэнго. — Так ты и слова заучила?

—  Я-не-учила.

Тэнго попытался что-то сказать, но слова застряли в горле. И он переключился обратно на список вопросов.

— У тебя есть парень?

Она покачала головой.

— Почему?

—  Не-хочу-забеременеть.

— Но ведь можно встречаться с парнем и при этом не беременеть.

Фукаэри поморгала, но ничего не ответила.

— А почему ты не хочешь забеременеть? — попробовал уточнить Тэнго.

Но девушка молчала как рыба. Тэнго сообразил, что сморозил лишнее.

— Ладно! Хватит, пожалуй, — сказал он, закрыл блокнот и спрятал в портфель. — Бог его знает, о чем еще тебя спросят. Отвечай, как захочешь. У тебя хорошо получается.

— Слава-богу, — с облегчением отозвалась Фукаэри.

— Считаешь, готовиться к интервью не имеет смысла?

Фукаэри еле заметно кивнула.

— Тогда одна просьба, — сказал Тэнго. — О том, что текст «Воздушного кокона» переделывал я, рассказывать не нужно. Ты меня понимаешь?

Фукаэри кивнула дважды.

— Я-сама-написала.

— Кто бы что ни говорил, эта история — твоя и больше ничья. С самого начала так было, есть и будет.

— Я-сама-написала, — повторила она.

— А то, что в итоге получилось, ты видела?

— Мне-адзами-прочитала.

— Ну и как тебе?

— Ты-классно-пишешь.

— То есть, хм… тебе понравилось, что ли?

— Как-будто-я-сама-написала.

Тэнго посмотрел ей в глаза. Она поднесла к губам чашку и отпила глоток. Ему снова понадобилось усилие, чтобы не пялиться на ее грудь.

— Очень рад это слышать, — признался Тэнго. — Над твоим романом я работал с большим удовольствием. И конечно, с огромным напряжением. Сложнее всего было сделать так, чтобы после всех необходимых изменений эта история все-таки осталась твоей. Потому то, что тебе понравился результат, для меня очень важно.

Фукаэри молча кивнула. И, словно для того, чтобы в чем-то убедиться, потрогала себя за мочку уха.

Подошла официантка, подлила в стаканы воды. Тэнго сделал глоток, откашлялся. И, собравшись с духом, произнес:

— У меня к тебе личная просьба. Если ты, конечно, не возражаешь…

  113  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×