В альковах королей

Однако эти слова, безусловно, достойные великого министра, каким был Мазарини, к сожалению, не достигли цели. Влюбленный безумец в ярости топнул ногой, смерил кардинала полным ненависти взглядом и устремился к матери.

В покоях Анны Австрийской он опять повторил, что не мыслит себе жизни без Марии и что почитает за величайшее счастье как можно скорее жениться на ней. Людовик знал, что королеву всегда трогали подобные истории о первой любви, и надеялся, что матушка поможет ему убедить кардинала. Но Анна осталась глуха к мольбам сына.

В глубине души королева очень сочувствовала молодой красивой девушке, а воспоминания о любви к герцогу Бэкингему и приязнь, которую она все еще питала к Мазарини, помогали ей понять эти муки сердца и всепоглощающее желание любой ценой добиться того, что юность полагает за счастье, но с годами некогда пылкая испанка превратилась в мудрую правительницу. Теперь на первом месте для нее всегда была политическая целесообразность, поэтому она с жалостью поглядела на своего мальчика, отняла руки, которые он, стоя перед ней на коленях, орошал слезами, и произнесла:

– Сын мой, вы король Франции и не имеете права на сомнение. Разумеется, вам придется жениться на инфанте. Если вы отвергнете ее, Испания пойдет на нас войной и ваши подданные станут проклинать вас за то, что свое душевное спокойствие вы купили ценой многих человеческих жизней.

Произнося эти слова, Анна Австрийская не слишком терзалась угрызениями совести, ибо не верила в сию очередную всепоглощающую страсть. Ее сын, как ей было доподлинно известно, влюблялся уже трижды. Иногда роман продолжался несколько месяцев, иногда же юноше хватало и двух недель, чтобы охладеть к красавице. Так что королева была уверена, что принимать Марию всерьез не стоит.

Однако пока еще власть итальянки над Людовиком была очень велика. Предпочитавшая держаться в тени, пока король ухаживал за ее старшей сестрой Олимпией или за ослепительной де ла Мотт Аржанкур, Мария решила не повторять ошибок своих предшественниц и не позволять возлюбленному переступать известных границ прежде, чем он сделает ее королевой. Неглупая девица отлично понимала, что ее отказ до крайности возбудит пыл юноши, и надеялась в конце концов добиться своего. А Людовик то и дело доказывал ей свою любовь, осыпая все новыми и новыми подарками. Денег у него было не слишком много, и он почти все их тратил на подношения Марии. Особенно понравилось ей удивительной красоты жемчужное колье, которое Людовик купил у королевы Генриетты, вдовы несчастного английского монарха Карла I.

– Я должна вести себя так же, как и раньше, – тихонько твердила Мария, когда Людовик, распаленный объятиями и поцелуями, наконец уходил от нее. – Я уже ношу драгоценности, совсем недавно принадлежавшие особе королевской крови. Еще немного, и он предложит мне стать его женой и разделить с ним престол Франции.

Когда Мазарини приказал позвать к себе племянницу, то думал, что попытается подкупить или уговорить ее, но, увидев самодовольную улыбку, которая играла на чувственных губах Марии, принял другое решение. Кардинал захотел для начала выслушать девушку. Вообще-то его не слишком занимали объяснения молодой интриганки, но все же она принадлежала к его семье. Нехорошо было бы немедленно объявлять ей свою волю…

И Мария повела себя именно так, как он и ожидал. С показной величавостью, хотя на самом деле развязно, она без приглашения опустилась в кресло и сказала, не переставая усмехаться:

– Что, дядюшка, намереваетесь вразумить меня? А может, лучше поздравить с такой удачей? Не каждый день ваши родственники возлагают на себя корону. Впрочем, что это я? Ведь вы тоже близки к трону, хотя вам и не удалось подойти к нему вплотную, как мне. Или все-таки удалось? При дворе разное говорят…

И Мария бесстыдно поглядела на кардинала. Тот едва справился со вспышкой ярости. Чтобы не выдать себя, он взял в руки перо и принялся чинить его изящным, отделанным перламутром ножичком. Пальцы у него слегка дрожали. Он прекрасно понял, на что намекала племянница. На их с Анной тайный брак. Что ж, девица вполне заслужила свою ссылку. И до чего вульгарна, до чего напоминает простолюдинку! На что только польстился этот мальчишка?!

– Вот что, Мария, – с показным спокойствием начал Мазарини, решив оставить без внимания наглую выходку племянницы. – Рано тебе еще изображать из себя королеву. И время твое никогда не наступит. Я об этом позабочусь. Не видать тебе короны, слышишь, ты, дерзкая девчонка?! – Кардинал все же не выдержал и сорвался на крик.