В альковах королей

Людовик поднялся с места так резко, что Круасси тоже вскочил и остался стоять, следя взглядом за королем, который принялся мерить шагами комнату.

– Все как-то странно, сударь. Из Баварии не пишут ни слова о том, как выглядит принцесса, зато всячески превозносят ее ум и образованность.

Круасси невольно цокнул языком – к счастью, негромко, так, что король не слышал. Похоже, дело плохо. Красавицу за ум хвалить не будут, он ей попросту ни к чему. Значит, Ее Высочество дурнушка. И на что же теперь решится король? Слово-то курфюрсту уже было дано…

– Вот что, маркиз, – проговорил Людовик, приблизившись к собеседнику и отчего-то понизив голос, – мы поручаем вам отправиться в Мюнхен и хорошенько рассмотреть принцессу. Если сия девица ничем не примечательна, то принц на ней, конечно же, женится, но если у нее есть какой-нибудь… э-э, изъян… скажем, она одноногая, или кривая, или… – Тут король помедлил, а потом закончил задумчиво: – Или, упаси Господи, вся шерстью поросла, как те женщины, которых на ярмарках показывают… гм… тогда нам придется курфюрсту отказать…

Людовик замолчал, поглядывая на маркиза.

– Надеюсь, впрочем, что дело не так уж плохо, – добавил король, от которого не укрылось, что обычно невозмутимый Круасси изо всех сил пытается справиться с изумлением, смешанным с ужасом. – Нет-нет, друг мой, не волнуйтесь, вы действительно знаете все, мы от вас ничего не утаили. Не надо подозревать, что мой шпион при Баварском дворе написал, будто принцесса – это настоящее исчадие ада, а вас я отправляю туда убедиться, так ли оно и есть на самом деле. Полагаю, невестка не стала бы скрывать от меня то обстоятельство, что ее близкая родственница столь уродлива, что на нее и взглянуть-то страшно. Но мы хотим знать правду! – Людовик даже ногой пристукнул, желая показать, насколько важны эти его слова. – Вот почему мы назначаем вас чрезвычайным посланником и велим завтра же ехать в Мюнхен.

Круасси уже и думать забыл об ожидаемой награде, с мыслью о которой он час назад зашел в этот кабинет. Маркиз проникся важностью новой миссии и горел желанием сообщить своему повелителю, как же на самом деле выглядит принцесса Мария-Кристина. Хорошенько выспавшись перед дорогой, он сразу после завтрака тронулся в путь.

Дочь курфюрста Баварского, узнав о прибытии посланника Людовика XIV, встревожилась и принялась раздумывать о том, что же ей делать. Конечно, Мария-Кристина, а точнее Мария-Кристина-Анна-Виктория, подобно большинству европейских принцесс, почти каждую ночь видела во сне, что дофин, сын французского короля, просит ее стать его женой… к тому же отец много раз намекал, что между ним и Королем-Солнце существует некая договоренность относительно судеб дофина и Марии-Кристины, – и все-таки девушка сомневалась, что принц на ней действительно женится. Но вот приехал маркиз де Круасси, и приехал только для того, чтобы взглянуть на нее и убедиться, что она подходит дофину. Во всяком случае, именно так утверждала в своем послании, переданном принцессе одним из спутников француза, герцогиня Орлеанская.

– Не понравлюсь я маркизу, конечно же, не понравлюсь! – шептала девушка, придирчиво разглядывая себя в зеркале. – Ах, если бы мужчины судили о женщинах по уму! Тогда бы у меня наверняка отбоя от женихов не было. Ну да ладно. Выставлять напоказ свои недостатки я не собираюсь, но и скрыть их не удастся. Значит, буду биться тем оружием, какое есть. Я красноречива, остроумна, неглупа. Пускай маркиз поймет, что я замечательная собеседница. Надеюсь, очень скоро он перестанет обращать внимание на мое лицо и напишет в Париж, что я – само обаяние.

И Мария-Кристина позвала горничных и принялась примерять наряды, выбирая тот, в котором она первый раз предстанет перед де Круасси.

Маркиз с некоторым изумлением и досадой взирал на стоявшую под алым бархатным балдахином девушку. Он шел в зал, надеясь хорошенько рассмотреть принцессу, но как раз этого-то ему сделать никак не удавалось. На Марии-Кристине было сиявшее, точно солнце, платье из золотой парчи, а голову Ее Высочества покрывала накидка с золотой же бахромой. Лицо оставалось в тени, и Круасси так и не смог его толком увидеть. Да вдобавок еще эта дурацкая бахрома! Она так раздражала маркиза, что он с трудом сдерживался, чтобы не подойти к девице и не убрать с ее лба эти длинные золотые нити.

Но, конечно же, опытный дипломат и виду не подал, что чем-то недоволен. Он произнес ловко составленный комплимент, поклонился и стал ожидать, что ответит принцесса. «Хоть голос ее услышу, раз лицо она решила не показывать!» – усмехнулся про себя посланник.