Марианна и неизвестный из Тосканы

— И как ты это сделаешь? — спросила Марианна, обеспокоенная тем, что ее подруга бросается на опасную тропу войны.

Фортюнэ встала, подошла и запечатлела материнский поцелуй на лбу молодой женщины.

— Не утруждай свою милую головку этими запутанными историями и предоставь мне действовать! Обещаю тебе, что мы славно посмеемся и что ни Уврар, ни Фуше не вознесутся в рай… или, скорей, не провалятся в преисподнюю, которая их ожидает. А сейчас оденься и иди со мной.

— Куда ты хочешь идти? — с видимым недовольством запротестовала Марианна, съеживаясь в своем кресле, словно призывая подругу не уходить.

— В Париж, прогуляться. Погода превосходная. Вопреки моим льстивым словам ты выглядишь ужасно и свежий воздух тебе просто необходим.

Марианна поморщилась. Ей казалось, что стоит ей хоть на минуту уйти, как появится Гракх.

— Пойдем, — настаивала Фортюнэ, — пойдем со мной. Завтра вечером у меня небольшой прием, и надо заглянуть к Шере в Пале-Рояле и узнать, есть ли у них устрицы. Пойдем вместе, это развеет тебя. Вредно сидеть вот так взаперти со своими мрачными мыслями и страхом! Ведь ты боишься?

— Поставь себя на мое место. Ты бы не боялась?

— Я? Я была бы в ужасе, но чем больше я боялась бы, тем охотнее покидала бы дом. Гораздо лучше быть среди шумной толпы, чем сидеть за каменными стенами. И потом, чего ты ждешь от этого англичанина? Что он убьет тебя?

— Он поклялся отомстить мне, — пробормотала Марианна.

— Допустим. Но месть бывает разная. Если, как ты утверждаешь, он человек умный…

— Слишком! Как сам дьявол.

— Тогда он не убьет в тебе курицу, несущую золотые яйца. Это было бы слишком просто, легко и быстро… Кроме того, он может предположить, что император поднимет всех на ноги, чтобы отыскать твоего мучителя. Нет, я скорее предположу, что он попытается отравить твое существование, доведя тебя до того, что ты сама жить не захочешь, но он никогда не придет, чтобы хладнокровно тебя зарезать.

Он чудовище, этот человек, но не дурак! Подумай, сколько золота он еще может надеяться вытянуть из тебя.

По мере того как она говорила, напряженное внимание Марианны жадно отмечало каждое ее слово, каждый виток ее рассуждений.

Фортюнэ была права. Когда его арестовали, Франсис пришел в ярость не из-за утраты свободы, а из-за потери так легко добытой крупной суммы. Лорд Кранмер был слишком уверен в себе, чтобы бояться тюрем, тюремщиков и всего судебного ведомства, он терял золото, то золото, которого он жаждал больше воздуха. Марианна встала.

— Я пойду, — сказала она наконец, — но не приглашай меня к себе на ужин. Я откажусь!

— Но… я и не собираюсь тебя приглашать. Это ужин на двоих, моя милейшая. И ужин на двоих теряет все свое очарование, когда появляется третий.

— Ах, понимаю! Ты ждешь возвращения своего гусара.

Очевидно, это предположение показалось очень смешным м-м Гамелен, потому что она разразилась смехом, или, скорее, начала радостно ворковать, что заменяло у нее смех.

— Вот и не угадала! К черту Фурнье! Если хочешь знать, я жду другого гусара.

— Но… кто же это? — спросила Марианна, чувствуя некоторую растерянность перед этой Фортюнэ, которая явилась к ней, пылая гневом от ревности, а теперь совершенно спокойно говорит об ужине с другим мужчиной.

Смех все больше разбирал креолку.

— Кто? Да Дюпон, вечный соперник Фурнье, человек, который так ловко проткнул ему плечо в тот вечер! Он совершенно бесподобен, ты знаешь? И ты не представляешь, какой приятный вкус приобретает месть в его объятиях!.. Иди оденься!

Марианна не заставила ее повторять. Попытаться понять что-нибудь в логике Фортюнэ было сейчас выше ее сил. Действительно, м-м Гамелен женщина незаурядная.

Часом позже Марианна прохаживалась рядом со своей подругой под сводами галерей Пале — Рояля, где располагались лучшие гастрономические магазины. Погода была чудесная, лучи солнца играли в молодой листве деревьев, струях фонтанов и глазах хорошеньких девушек, толпившихся в этом месте, уже давно ставшем пристанищем всевозможных удовольствий.

Марианна немного оживилась. Сначала они пошли к Ирмену, где креолка заказала корзину свежих трюфелей, майльскую горчицу и различные острые приправы, заявив, что любовный пыл мужчины всегда надо подогревать. Отсюда направились к Шере, поставщику всевозможной дичи.

Магазин у него был узкий и тесный, где покупатели, миновав двух висевших по обе стороны входа косуль, с трудом пробирались между бочками с сельдью и свежими сардинами, корзинками с устрицами и раками. Марианна с интересом узнала среди посетителей знаменитого Карема, сопровождаемого двумя чопорными лакеями и тремя поварятами с большими корзинами. Одетый как богатый буржуа, шеф-повар Талейрана делал свой выбор с серьезностью ювелира, оценивающего драгоценные камни.