Золотая химера Борджиа

Остановка на вокзале в Бриге застала Альдо в вагоне-ресторане, где он отдавал должное завтраку на швейцарский лад, быть может, самому вкусному в мире. Из окна он увидел Полину, как всегда подтянутую и невероятно изысканную в строгом костюме от Шанель и в накинутой на плечи норке. Как же ему понравились ее большие черные очки, присутствие которых изо всех сил старалось оправдать бледное слабенькое солнышко! Понравились не меньше, чем серый шелковый шарф, которым Полина завязала голову, пряча отсутствие прически, и свои чуть распухшие от бесконечных поцелуев губы… Ничего, отдохнет несколько часов, выспится, подкрасится, и все будет в порядке…

Во взгляде, которым он проводил исчезнувшую в толпе Полину, светилась гордость, что такая прелестная женщина так им увлечена, и еще неизъяснимая нежность. Впервые он сказал Полине «я люблю тебя», и она ответила ему едва слышным всхлипом, говорящим, как долго ждала она этого счастья. Расставаясь, они больше не разыгрывали комедии благих обещаний на будущее, какие давали недавно, впрочем, совершенно искренне. Сейчас это было бы смешно: они оба знали, что непременно будут вместе, если только увидятся. Значит, самым благоразумным было бы избегать встреч…

От Брига до Венеции Альдо оставалось еще десять часов пути. Спать он не мог, но часа два пролежал, отдыхая. Остальные восемь ему предстояло провести, разбираясь с самим собой. Это было нелегко. Ему предстояла встреча с Лизой.

Сможет ли он погрузить свой взгляд в бездонную синеву ее глаз, обнять, прижать к себе, ласкать, не видя перед собой лица Полины, не слыша ее вскриков, который он приглушал поцелуями, не ощущая бархата ее кожи?

Ответ возник сразу и совершенно определенно: нет. Нет, нет и еще раз нет! Как он клял себя за то, что поддался непреодолимому искушению, которого так старался избежать, потому что прекрасно знал, что Полина – воплощение его страстной мечты и он только о ней и думал с тех пор, как услышал фамилию Белмонт. Он чувствовал вину, ощущал ее кожей. Вернуться в таком состоянии в Венецию было немыслимо. Только не сегодня вечером. Не так скоро! Лиза с ее чувствительностью, уже проснувшейся ревностью, непременно ощутит присутствие «другой». Она с отвращением отшатнется от неверного мужа. А этого Альдо не желал ни за что на свете! Лиза была его женой, матерью его детей, она была частью его самого. Он мог потерять ее! Их любовь ничто не могло разрушить. Кроме… Кроме того, что произошло… Его слов, его признания в любви Полине… Но что он мог с собой поделать? Так оно и было. В ту минуту он был совершенно искренен…

В общем, Альдо необходимо было успокоиться. А для этого нужно было время. Откуда его взять?

Поезд проезжал мимо озера Лаго-Маджоре, приближаясь к станции Стреза. Идиллическое место. По берегам озера, по его водам, любуясь островами Борроме, странствовали в основном влюбленные парочки. Нет, нет! Только не сюда! Здесь не место одиноким пешеходам! Бежать отсюда, как от чумы! Но через полтора часа будет Милан. Последняя остановка перед Венецией.

У Альдо в Милане было немало знакомых, и в течение года он не раз приезжал туда по делам. Останавливался обычно в гостинице «Континенталь», самом почтенном отеле города, где всегда мог рассчитывать на комфорт, покой и отдых. Правда, это не относилось к бару, самому людному месту, где он и сам по необходимости проводил немало времени. В конце концов, ему совершенно не обязательно было приезжать в Венецию сегодня вечером, тем более что он никого не предупреждал о своем приезде, собираясь сделать Лизе сюрприз. Решение пришло мгновенно. Он вызвал звонком Альбера, и тот незамедлительно появился.

– Я сойду в Милане, – сообщил он проводнику. – Окажите мне услугу, сдайте в Венеции в камеру хранения мой багаж.

– Все будет сделано, ваша светлость. Нужно кого-нибудь предупредить?

– Никого. Меня никто не ждет. Ключ от камеры передайте начальнику вокзала Бронзини, – добавил он, протягивая Альберу ассигнацию.

С собой Альдо собирался взять только маленький чемоданчик с двойным дном, где лежали купленные на аукционе драгоценности и куда можно было положить самое необходимое на два или три дня.

– Князь плохо себя чувствует, – забеспокоился проводник. – Мне кажется, что вы выглядите не так хорошо, как вчера.

– Пустяки, дорогой Альбер, – улыбнулся Альдо. – Я никогда не сплю в поезде.