43  

И, хлопнув трактирщика по плечу, он пошел вниз к лошади.

Глава 5

Я — РОГАН

Четыре лье отделяли Базель от старинного города империи, Рейнфельдена, что хоть и располагался по обе стороны Рейна, но в те времена целиком относился к великому княжеству Баденскому. Барону, как и тому, кого он преследовал, пришлось бы все-таки пересечь границу, проходящую по Рейну, но это его не особенно беспокоило, поскольку он знал, что здесь не бывает проверок. Знал он и то, что отношения между странами тут были превосходными и что, особенно в ночной снегопад, часовые предпочитали находиться в своей будке в тепле.

Выпавший снег тонким белым слоем покрыл землю, но казалось, он вот-вот растает. К счастью, снежное покрывало пока еще четко обрисовывало контуры многочисленных обрывистых горных хребтов, на которых беспорядочно были разбросаны старинные полуразрушенные поселения. Прошли времена суровых бургомистров, зорко следящих, чтобы ни один путешественник не переправлялся, не уплатив дани. Изо всех сил удерживали они на своих плечах Шварцвальд, круто спускавшийся вниз к воде, между Базелем и Констанцем. В ночи мелькали огоньки ферм, будто бы чьей-то гигантской рукой разбросанные по склонам. Порой они окружали какую-нибудь островерхую

колокольню. Выше, на склонах гор, был виден густой сосновый лес. Деревья из глубины чащобы протягивали свои изогнутые ветви, чертя в темном в небе тайные знаки.

Отдохнувший и накормленный конь Батца весело стучал копытами, и это движение вперед наполняло сердце всадника тихой радостью. Ощущение счастья жизни вернулось к нему с тех пор, когда он, как заядлый охотник, обнаружил, где прячется зверь. Батц так долго бродил в потемках, ища наугад потерянный путь, а теперь вновь поверил в себя, в свои силы. Сегодня ночью он наконец узнает, что стало с маленьким королем, даже если придется вырвать эти сведения из глотки умирающего врага! Почти сразу за селением Аугуст показались башни и средневековые стены Рейнфельдена. Съехав с дороги, протянувшейся вдоль реки, всадник решил сделать крюк, чтобы не попадаться на глаза какому-нибудь излишне ретивому служаке-часовому. Дом Монгальяра стоял на другом конце городка, на пути к солончакам. Пришлось потратить время, но в конце концов Батц увидел его: он был точно таким, как описывал Мериан, — с садом в виде террасы, выходящим на берег Рейна.

Это было большое строение, похожее на другие здания этих мест: с широкой, будто нависающей крышей и с маленькими окнами. Многие из них, особенно на первом этаже, были освещены. Место было довольно глухое, и хозяева предпочли задвинуть ставни, но сквозь широкие щели пробивался свет. Батц бесшумно спустился на землю и, держа коня за ноздри, чтобы тот не заржал, отвел его под навес и привязал.

— Стой смирно! — шепнул он, похлопывая красавца коня по шее. — Возможно, мне придется задержаться…

Батц заметил еще одну лошадь, стоящую на привязи у дверцы рядом с крылечком, и усмехнулся: Леметр, кому же еще? Отдаст ли судьба ему разом обоих? Он погладил полированные рукоятки пистолетов, в последний раз уверился, что шпага свободно ходит в ножнах, и тихонько направился к двери. Как тщательно он всегда следил за тем, чтобы сапоги ему шили самые мягкие, из превосходной кожи! И вот теперь удалось без малейшего шума добраться до дальнего окна. Взобравшись на карниз, он заглянул в щель между ставен и увидел просто, по-деревенски обставленную комнату. У обеденного стола стояла миловидная служанка: ее волосы были убраны черной лентой, вплетенной в косу, а корсаж украшали серебряные нити. Она с осуждением взирала на невысокого толстяка аббата, который один восседал за столом и никак не мог расправиться со своим десертом. Больше никого в комнате не было. Где же все остальные?

С превеликими предосторожностями Батц обследовал соседние окна, в которые он смог увидеть только большую блестящую фаянсовую печь. Он раздумывал, как бы ему пробраться ко второму этажу, окна которого светились желтоватым светом. На углу дома он обнаружил разросшийся корявый плющ. Батц вскарабкался на него, стараясь не шуршать листвой, и, подтягиваясь, продвигался все выше. На это ушло довольно много времени, к тому же от заснеженных ветвей плюща даже сквозь перчатки замерзли и намокли руки. Но наконец он дотянулся до окна и разглядел то, что происходило в комнате. На этот раз ему посчастливилось: там были те двое, кого он искал. Лицо одного из них, бледное, как восковая маска, было покрыто красными кругами — видимо, жар еще не прошел. Он лежал в кровати, опираясь на высокие подушки. Это был Монгальяр. Второй — Леметр — стоял у кровати. Батц заметил, что обстановка в комнате была напряженная. К несчастью, барон, как ни вслушивался, не мог понять, о чем говорили мужчины. Вернее, говорил один Леметр, потому что Монгальяр, вцепившись в одеяло обеими руками и натянув его до подбородка, не издавал ни звука и, казалось, решил молчать до последнего, предоставив тому накричаться досыта. По-видимому, Леметр вопил довольно громко, потому что даже до Батца донеслось несколько слов:

  43  
×
×