Графиня тьмы

— Я ждал чего-то в этом роде, — вздохнул Питу, — простите, что раньше не догадался! Что вам сказать, Лаура, кроме того, что я по мере сил буду стараться, чтобы ваше желание исполнилось, но пока мне что-то кажется, что шансов маловато… Почему бы не дождаться возвращения барона?

— А можете вы сказать мне, когда оно состоится, это возвращение?

— Конечно, нет… Я же, увы, его мыслей не читаю…

— Тогда я буду делать то, что смогу. Не хочу от вас скрывать, я не собиралась снимать этот дом. Думала, пока найду квартиру недалеко от Тампля, пожить немного у Тальма, но не решилась попросить… Жюли показалась мне такой… как будто стесненной обстоятельствами, и она так торопилась получить с меня за этот дом…

— Ну, — пожал плечами Питу, — ее можно понять. У них сейчас не все гладко. Прошлогодний успех Тальма остался в прошлом, а сейчас у него, похоже, голова занята другим. Да и сердце тоже…

— У Тальма? Так он что же, больше не любит свою жену?

— Не знаю, любит или нет. Во всяком случае, он свое время посвящает очаровательной молодой актрисе, гражданке Пти-Ванов. Он страстно увлечен…

— О, тогда начинаю понимать. Бедняжка Жюли! Надо будет заходить к ней почаще. А я-то думала, что этот союз на века!

— Ну, он ее никогда не оставит. Ведь у них дети. Хотя не стоит забывать, что Жюли на семь лет старше мужа…

Питу умолк и рассмеялся:

— Да что это я разболтался! Подумаете еще, что я тут превратился в старую консьержку-сплетницу!

— Я подумаю, что вы хороший журналист и осведомленный человек, — с улыбкой произнесла Лаура.

Наутро разразился сильнейший мартовский дождь с градом, его плотные струи не только напоили сады и парки, но и вогнали в растерянность горожанок, не понимающих, как правильно одеться. Но Лаура все же решила выйти на улицу. Было уже не так холодно, и она надела легкое пальто, прочные туфли, захватила зонтик. Увидев свою хозяйку уже на пороге дома, Бина тут же вызвалась сопровождать ее, а Жуан собрался за фиакром. Лаура решительно отвергла их помощь, добавив:

— Запомните! Если бы все сложилось так, как я предполагала, вы оба сейчас уже ехали бы по дороге на Бретань, а я осталась бы на улице Шантерен. Это означает…

— Что мы вам мешаем, — закончил за нее Жуан. В тоне его послышалась горечь.

— Пока нет, но я немедленно отправлю вас обратно, если вы не перестанете стремиться во что бы то ни стало контролировать мою жизнь…

— Мы просто делаем что положено… — чуть не плача возразила Бина.

— Я знаю, но мы живем не в обычное время и находимся не в обычных обстоятельствах. Вам известно, что у меня в Париже важное дело. Возможно, настанет день, когда мне потребуется ваша помощь, и я сразу вам об этом сообщу. А пока я хочу действовать самостоятельно. И сегодня намереваюсь выйти в город одна.

— В такую погоду, пешком? — обиделась Бина.

— В такую погоду и пешком! Если мне будет нужен фиакр, я сама его найду. Так что давайте больше к этой теме не возвращаться, и мы все останемся в хороших отношениях!

Возражений не последовало, и Лаура вышла из дому, укрываясь от дождя под большим зонтом и радуясь внезапно обретенной свободе. Она добралась до бульваров и спокойно зашагала пешком, отказавшись от экипажей из соображений осторожности и принимая во внимание цель своего путешествия: Тампль. А на обратном пути можно будет взять фиакр.

Почти через час она добралась до внутреннего двора с нависающей большой серой башней, что навсегда останется у нее в памяти. И обнаружила, что охрана у ворот стала гораздо более многочисленной. К сожалению, только через эти ворота можно было попасть к внутренней стене, опоясывающей башню. Сердце Лауры сжалось. Это проклятое место так не охранялось даже во времена заключения всей королевской семьи, а теперь от нее осталось только двое детей! Она старательно обошла часовых и нырнула в лабиринт узких улочек, где в старину находили убежище те, кто скрывался от правосудия или сборщиков налогов. Она хорошо знала эти места, ведь здесь они с мадам Клери прожили несколько месяцев. Ее муж, лакей короля, тоже находился в заточении, а сама она была любимой арфисткой королевы. Женщины вдвоем снимали квартирку в ротонде, высоком здании, выходящем окнами на так называемый сад у башни. Именно эту квартиру Лаура надеялась снять и теперь. Оттуда она бы следила за всеми, кто посещает тюрьму, и кто знает, быть может, ей удалось бы завязать дружбу с охранниками. Для этой цели она взяла с собой ассигнации, но поскольку цена их была теперь невелика, запаслась на всякий случай и золотыми монетами.