Запри дверь в прошлое

— Очень романтичное предложение!

— А ты не жди от меня романтики. Худшее, что ты можешь причинить себе, — это влюбиться в меня!

— Разве я говорила, что влюблена в тебя? Да такого не будет никогда! — выкрикнула Дэб, кипя от возмущения.

— Почему? — тихо спросил Дасти. Но голос его звучал зловеще. Обстановка накалилась до предела.

— Потому что ты слишком похож на моего отца.

Глава 8

— Твоего отца? — Дасти ожидал чего угодно, но только не этого. — Как я могу напоминать тебе отца?

— Он был такой же, как ты, — обаятельный, дерзкий красавец. Всегда с большим удовольствием веселился, но не мог удержаться ни на одной работе. Светлое будущее всегда пряталось за ближайшим поворотом. Да, радужных идей у него было хоть отбавляй, но для их воплощения требовалось работать больше, чем хотелось моему отцу. Он с неповторимым очарованием мог объяснить каждому, почему у нас нет денег. Но легче от этого не становилось. Мы почти каждый день питались дешевыми лепешками, постоянно переезжали с места на место. Нас просто выгоняли из дома из-за неуплаты. Знаешь, как здорово жить неделями в стареньком разваленном автомобиле?

Но отец воспринимал это как игру. А насмешки в адрес докторов? Он рассказывал всем, что не доверяет медицине и поэтому мы не обращаемся к врачам. Но у нас просто не хватало денег, чтобы им заплатить, и пару раз я и мама чуть не умерли, прежде чем отец все-таки пригласил врача. Он всегда веселился, рассказывая, что не может позволить своей дочери носить приличную одежду. Ему с легкостью удавалось быть неотразимым. Но нам жить с таким человеком в реальном мире было совсем не так легко.

Дасти смотрел на Дэб, но ему представлялась маленькая испуганная девочка, которая боится завтрашнего дня, потому что ее отец не может обеспечить ей никакого будущего. Дасти вспомнил свое детство, спокойное и радостное. В доме его родителей никогда не испытывали недостатка в любви и деньгах.

— Я не похож на твоего отца, — твердо произнес он.

— А я думаю, что похож, Дасти. А твоего обаяния хватит на четырех моих отцов.

— Но он же умер, так ведь?

— Он умер, когда я училась в старших классах школы.

— А твоя мама?

— Мама умерла, когда мне было восемь лет.

Но я помню ее. Я помню их скандалы с отцом, крики, оскорбления — все из-за нехватки денег.

Я помню, какие убийственные слова они бросали в лицо друг другу. — Неожиданно Дэб вздрогнула. — Я ненавижу скандалы. Я ненавижу вопли и громкие звуки даже сейчас, спустя много лет. Но я скучаю по маме. — Опустив взгляд, Дэб отвернулась, не веря, что рассказала ему всю печальную историю своего детства.

Ей вдруг захотелось убежать, спрятаться, вернуться в свое прежнее, спокойное существование — до вторжения этого человека в ее жизнь.

Дасти взглянул в окно.

— Темнеет. Скоро ужин. Если хочешь, я отвезу тебя домой сегодня вечером. Если хочешь — оставайся до завтра, погода должна наладиться, и ты покатаешься на Метеоре. В общем, решай сама.

— Я бы хотела проехаться верхом. Если это удобно, я останусь.

— Прекрасно.

— Я помою тарелки из-под пирога.

— Не беспокойся. Я скажу Айви, что сам взял пирог, и мне ничего не будет.

У Дэб задрожали губы, на глаза навернулись слезы. Только что она разрушила что-то очень ценное, хрупкое. Игра окончена. Голос Дасти был усталым и равнодушным. Ребяческий дух товарищества, царивший между ними сегодня днем, испарился вместе со съеденным пирогом. Это ее вина.

Дэб не знала, что Дасти сказал Айви, но та за ужином ни словом не обмолвилась о пироге. Айви вообще ни разу не обратилась к Дэб.

Когда ужин закончился, Дасти встал и убрал за собой посуду.

— Мне надо поработать в кабинете. Возможно, Дэб останется и посмотрит телевизор вместе с вами. — Не дожидаясь ответа, он повернулся и вышел из кухни.

К тому времени, когда Дэб была вдоволь сыта просмотром всех программ, дождь уже закончился. До домика для рабочих, где находился Дасти, было несколько десятков метров, и Дэб решила пойти туда. Воздух посвежел, сквозь темные облака проглядывали звезды, ветер стих. Свет горел лишь в одном окне — в «офисе» Дасти.

Дэб поднялась в дом и остановилась в дверях, не зная, с чего начать разговор. Дасти сидел, положив ноги на стол, заваленный бумагами, и что-то читал, и то, что он читал, ему явно не нравилось. Его лицо было угрюмым, брови нахмурены. Время от времени он делал какие-то пометки на полях документа.