Полуночный танец дракона

В половине пятого Норма Конуэй коснулась рукой его лба.

— Бог ты мой, — воскликнула она. — Да у тебя же жар!

Он лежал, глядя в потолок.

— Все в порядке. Спи.

— Но…

— Я же сказал, со мною все в порядке. Вот только…

— Что только?

— Позволь мне тебя обнять.

— Это с такой-то температурой?

— Пожалуй, ты права…

— Дать тебе что-нибудь?

— Нет-нет, не надо…

Весь в жару, он отвернулся. Мне нужно не что-нибудь, подумал он, мне нужно все.

За завтраком Норма коснулась его лба и ахнула:

— Слава богу, она прошла!

— Прошла? — переспросил он, доедая яичницу с ветчиной.

— Я о температуре. Ночью у тебя был очень сильный жар. Теперь же ты ешь за троих. Оголодал?

Он посмотрел на свою пустую тарелку.

— Черт возьми, да, — покачал он головой. — Прости меня за прошлую ночь.

— О чем ты, — рассмеялась Норма. — Я за тебя переживала, только и всего. Давай поторапливайся. Уже девять. А что у нас с телефоном?

Он замер.

— С телефоном?

— Розетка, похоже, сломана. Может быть, стоит вызвать мастера?

Он посмотрел на лежавший на ковре телефон и покачал головой:

— Не надо.

В полдень у себя в кабинете он достал из кармана измятый клочок бумаги.

— Чувствуешь себя последним идиотом… — пробормотал он и набрал тот же номер.

После двух гудков раздался голос оператора: «Набранный вами номер больше не существует».

— Не существует?!

В тот же миг заработал факс.

PL4-4559.

Ни подписи, ни обратного адреса.

Он позвонил Смиту.

— Ну и сукин же ты сын, Смит! Во что ты меня втянул!

— Это только начало, — ответил Смит, торжествуя. — Старый номер уже не работает. Годится только на один раз. Попробуй позвонить по новому. Мы можем встретиться в ресторане.

— Ублюдок! — крикнул Конуэй и повесил трубку.

— Можешь называть меня сукиным сыном, — довольно усмехнулся Смит. — Садись. Вот тебе мартини. Возьми соломинку.

Конуэй перегнулся через стол, сжав кулаки.

— Садись-садись.

Конуэй сел и разом выпил свой мартини.

— Вон мы как пить хотим! — усмехнулся Смит. — Ну, расскажи обо всем папочке. Выкладывай. Признавайся.

— Не будет тебе никаких признаний.

— Хорошо. Но что-то почти произошло? Ты виновен или сохранил невинность? Или просишь пощады?

— Заткнись! — буркнул Конуэй. — Пей свой джин.

— Именно это я и делаю. Праздную успех.

— Успех?

— Насколько я понимаю, тебе стал известен новый номер, не так ли? Старый ты получил бесплатно. Если же ты наберешь новый номер, тебе придется выложить за это пятьдесят долларов. Завтра номер сменится еще раз, и стоить он будет уже не пятьдесят, а двести долларов.

— Но почему?

— Тебя зачаруют. Ты попадешься на крючок. Не сможешь остановиться. На той неделе номер будет стоить уже восемьсот долларов. И ты их заплатишь.

— Ни за что на свете! — воскликнул Конуэй.

— Тебе просто не останется ничего иного. Невинность ничего не стоит. За грех же приходится платить. Когда Норме станет известно состояние твоего банковского счета, будет уже поздно.

— Ничего подобного со мною не произойдет!

— Поздно, ты уже одержим, как когда-то Жанна д'Арк. Та тоже слышала голоса.

— Это были голоса ангелов, а не телефонных шептунов!

— Верно, но это ее не спасло. Официант! Принесите нам еще по мартини! Согласен?

Конуэй отрицательно покачал головой.

— Что это ты так нервничаешь? — спросил Смит. — Мы только-только сели обедать, а ты…

— Ты мне так ничего и не объяснил, — в сердцах воскликнул Конуэй.

— Ну, хорошо. Ты готов слушать?

Методично расчерчивая скатерть ножом, Смит начал рассказ.

— Надеюсь, тебе известно, что под Лос-Анджелесом находится система дренажных туннелей? Они спасают город от затопления во время дождей.

— Разумеется, я знаю об их существовании.

— Если ты откроешь любой смотровой люк — такие люки есть на каждой большой улице, ты попадешь в систему туннелей протяженностью в двадцать миль, которая, как ты сам понимаешь, идет к морю. В засушливые годы эта система больше похожа на пустыню. Когда-нибудь я обязательно повожу тебя по ее закоулкам. Ты меня слушаешь?