12 ульев, или Легенда о Тампуке

— Профессор, руки опусти. Русские не сдаются, — сказала она спокойно и улыбнулась.

— Рук не опускать! — Громогласно возразил на весь лес кто-то неведомый и страшный.

Виктор Робертович растерянно моргнул, пытаясь понять, кого слушать.

— Не бойся, это не нам. Компот будешь?

Он кивнул, опуская руки, и с благодарностью взял протянутую Викторией Борисовной кружку:

— А кому?

Хана кивнула в сторону складов, откуда доносились звуки стрельбы и голоса:

— Там свои дела, нас не касаются. А вот Рыжов дезертировал, негодяй. Пойдем, посмотрим.

По следам беглого чародея они прошлись до болота. Извилистый путь Игоря Николаевича отмечали глубокие впадины в желтоватой снежной корке, постепенно заполнявшиеся бурой зловонной жижей.

Файнберг сделал решительный шажок вперед.

— Не, Витя. Это нам не по годам. Пойдем отсюда. Все рано никуда не денется.

Однако Рыжов делся. Причем так радикально, что следы его затерялись безвозвратно. Вопреки ожиданиям, он не вернулся в часть, навсегда покончив с военной службой. Не появился доктор и дома. Тем более на работе. Потеряв надежду, Виктория Борисовна через два дня поисков развела руками:

— Ничего не поделаешь, этого ненормального нам не вычислить. Разве что дождаться, когда его в какой-нибудь дурдом определят!

* * *

Последнее событие этого беспокойного дня в Сертолово-2 для большинства прошло незамеченным. Владимир Федорович Жернавков деловито направлялся к служебной «Волге», когда на дорожке, ведущей к КПП, показалась пожилая парочка. Мужчина, шедший впереди, показался ему знакомым. Жернавков притормозил, приглядываясь к старику. Покидая расположение мотострелкового батальона, по плацу собственной персоной шествовал Витя-Хана! Грозный профессионал на ходу отряхивал грязь со своего добротного пальто и поминутно крутил головой, обращаясь к спутнице. Та согласно кивала, что-то отвечая, потом отстала, заговорив с тремя солдатиками.

Продолжая наблюдение, Жернавков спрятался за пожарный щит. Не заметив отсутствия собеседницы, старый смершевец продолжал что-то говорить, активно жестикулируя.

— Играет лоха? — удивленно спросил Владимир Федорович у пожарной лопаты. Та промолчала.

На подходе к КПП «профессор» столкнулся с выбегающим оттуда солдатом. Не успев затормозить, он спихнул деда в сугроб и, громко матюгнувшись, помчался дальше. Страшный Витя-Хана нелепо взмахнул руками и рухнул в снег.

— Классно играет! — сказал Жернавков с возрастающим изумлением. Лопата опять не отреагировала.

До подхода подмоги суперпрофессионал, сидя в снегу, выковыривал из рукавов и карманов снег и отплевывался. Подоспевшая спутница вытащила его из сугроба и отряхнула. В это время все тот же солдат снова пронесся к КПП, не разбирая дороги. Заметив бегущего обидчика, Витя-Хана поспешно сместился за спину женщине. Не дожидаясь приближения суматошного бойца, он сам торопливо шагнул в сугроб, завязнув по колено.

— Переигрывает, — разочарованно констатировал Владимир Федорович.

В душе активно зашевелилась традиционно профессиональная подозрительность...

Глава 32

ПОЛКОВНИКА НИКТО НЕ СЛЫШИТ

Уже на второй день госпитализации Петр Трофимович Иванов чувствовал себя отлично. Но, как опытный гипертоник, он знал, что выпишется не раньше чем через неделю, и поэтому с интересом присматривался, с кем придется коротать время. Его пристальный взгляд не остался незамеченным. Грузный мужчина, сидящий по-турецки на койке у окна, прервал свой рассказ на самом интересном месте. После слов: «Подхожу я к ней сзади...» — он замолчал и с вызовом уставился на старика.

— Дед, ты на мне скоро дырку протрешь, — мясистые щеки задрожали, и толстяк раскатисто захохотал. Остальные заискивающе заулыбались.

Петр Трофимович приподнялся на одной руке и оценивающе посмотрел на шутника.

— Надо будет — и дырок понаделаем.

В палате стало тихо. Простые слова, сказанные как-то уж очень уверенно и спокойно, произвели впечатление. «Подходить к ней сзади» всем сразу расхотелось. Странный старик хмыкнул и отвернулся к стене. Через несколько минут палата опустела.

Иванов вернулся к своим мыслям и впал в тоскливую задумчивость. Он отлично знал, что угрозы Жернавкова не остановят. Значит, рано или поздно придется встречаться с Ханой. Давление медленно поползло вверх. В голове зашумело, и Петр Трофимович проглотил очередную горькую таблетку.