12 ульев, или Легенда о Тампуке

— Да уж не слепой, ...ля!

Следом за джипом во двор въехали микроавтобус с тонированными стеклами и «мерседес». Из микроавтобуса никто не вышел. Но за непроницаемой чернотой окошек ощущалось чье-то незримое и грозное присутствие.

Передняя дверца «мерседеса» открылась, и к подъезду направился джентльмен в кожаном пальто. Без головного убора, но в перчатках. Он подошел к дверям и нажал кнопки кодового замка, после чего обернулся и помахал рукой в сторону джипа. Оттуда тотчас появилась нога в гипсе, потом вторая, в обычном зимнем ботинке, и только после этого черная голова в широкополой шляпе.

«Негр — курьер и пароль одновременно», — вспомнил Потрошилов слова Профессора. Пока все шло по плану. Оставалось дождаться появления «товара».

— Готовность номер два! — заговорщицки шепнул он в недра бардачка.

— Е... Двадцать два! Мои на местах. Только чирикни, и им всем — звездец!..

* * *

Квартира номер три располагалась на втором этаже. На лестничной площадке Артур Александрович остановился, с любопытством разглядывая порванный в некоторых местах дермантин обивки. Рука его легла на плечо негра:

— Ну что, Нельсон Мандела, на свободу с чистой совестью?

Ответить Мананга не успел. Им открыли, не дожидаясь звонка. Женский голос из полумрака сказал:

— Проходите.

Перед тем как шагнуть в квартиру, Мозг потрогал засунутый за пояс пистолет. Тяжелый холод металла, вопреки расхожему мнению, уверенности не придал. Тем более, что умом Кнабаух понимал — против такого профессионала, как Витя-Хана, его навыки во владении оружием явно несостоятельны.

Дверь за ними закрылась почти бесшумно, и гости оказались в полумраке прихожей. После яркого дневного света Артур Александрович не сразу рассмотрел, куда попал. Пришлось несколько раз моргнуть, привыкая к тусклому освещению. Когда же окружающее предстало перед ними во всей красе, Мозг оцепенел. Вокруг была самая настоящая... тюрьма! Свет исходил от тусклой лампочки на потолке, спрятанной в зарешеченный плафон. Серые стены, кафельный пол и железные табуреты не оставляли никаких сомнений. В двери напротив было проделано забранное решеткой окошко. За спиной звякнули ключи и лязгнул засов, отсекая яркий внешний мир от местного сумрака.

Панический страх перед тюрьмой всколыхнулся в глубине подсознания и, подобно цунами, захлестнул Мозга, заставив зажмуриться. Ступор был полным и длился несколько секунд. Из оцепенения Артура Александровича вывел громкий вскрик: «Мама!» — и топот загипсованной ноги по гулкому кафелю. Он открыл глаза и тут же пожалел. Прямо перед ним стояла женщина в форме надзирателя. Во всяком случае именно такими эти страшные люди представлялись ему в ночных кошмарах. На шее у нее висел негр, заливисто хохоча, и радостно вопил:

— Как уаше доровье?!

Борясь с накатившим ощущением нереальности происходящего, Мозг, ничего не соображая, смотрел, как чернокожий парень обнимает женщину-надзирателя. Пытаясь сохранить остатки здравого смысла, он иронично пробормотал:

— У белой женщины — черный ребенок, господа!..

Это была последняя попытка отнестись к увиденному критично. В следующую секунду по психике Кнабауха был нанесен сокрушительный удар.

— Мишка! Донор! Ты как на хату входишь? — хрипло прозвучало где-то рядом.

Услышав знакомый голос, Артур Александрович поднял глаза. В его голове тихо зазвенели колокольчики, а сердце прыгнуло куда-то в горло — и там застряло. Прямо перед ним за столом в полосатой тюремной робе сидел Паук собственной персоной! Он преспокойно закусывал «Столичную» соленым огурцом. Судя по энергичному хрусту, кляпа во рту у него не было. Наручников на руках тоже не наблюдалось. В ужасе, собираясь закричать, Артур Александрович покрутил головой. И тут ему бросилось в глаза лицо второго человека, сидящего рядом с паханом.

Мозг со свистом втянул воздух, пытаясь одновременно ущипнуть себя за ухо. Стало больно, но кошмар не исчез. Лицом к нему, возглавляя застолье, восседал сам Витя-Хана, в белом халате и колпаке. Перед ним стояла бутыль темного стекла с надписью: «Спирт». Стол был заставлен консервными банками с тушенкой, которую Витя отправлял в рот прямо с ножа.

Кнабаух попятился. Стены тюрьмы вдруг надвинулись, норовя задушить и расплющить. Пол под ногами закачался, пытаясь свалить на ледяной кафель. Продолжая отступать, Мозг уперся спиной в дверь. Дороги назад не было.

Третий участник застолья сидел спиной. Он даже не повернул головы. В поле зрения попадал только его крепкий, хорошо постриженный затылок над милицейским кителем. В отличие от остальных, он пил пиво, сдувая пену прямо на пол.