12 ульев, или Легенда о Тампуке

На кровати лежал крупный мужчина лет шестидесяти, совершенно раздетый. На абсолютно белой коже, покрывая все доступные обозрению участки тела, пестрела сине-черно-зеленая вязь наколок. Простыня под ним была в крови. Посередине, возле поясницы, собралась небольшая лужица. Из нее вдруг побежал вялый ручеек и забарабанил по линолеуму маленьким водопадом.

Выйдя из транса, Файнберг подошел к койке и начал осмотр, бормоча себе под нос:

— Кто же это такой?

Впрочем, работать это ему не мешало. Чуткие пальцы пробежались по телу. Крепкие жилистые руки перевернули пациента на бок. Обнаружив источник кровотечения, профессор уверенно скомандовал сестре:

— В операционную!

Когда каталка плавно выезжала из палаты, мужчина очнулся. Первым, что попало в поле зрения пришедшего в сознание Паука, было лицо пожилой женщины. Он и не догадывался, что смерть может выглядеть так странно...

Но сейчас ему было не до того.

— Хана... — шепнул он, стараясь, чтобы его услышали.

Лицо тут же приблизилось почти вплотную:

— Что ты сказал, зэк? — голос прозвучал требовательно, как на допросе.

Паук собрал последние силы:

— Похоже, хана мне. Рак у меня в очке...

Возможно, Господь Бог решил, что гражданину Тенькову рановато канать в чистилище. А может, в преисподней не нашлось достаточно большой и горячей сковородки.

Во всяком случае ему повезло. Несмотря на глубокое душевное потрясение и похмельный синдром, его похититель работал красиво и уверенно. Хотя в связи с отсутствием персонала, на время ремонта отправленного на каникулы, приходилось обходиться исключительно своими силами и подручными средствами.

В обе руки из капельниц вливались растворы, сестра подавала инструменты, а в качестве ассистента рядом стояла Виктория Борисовна.

— Фу-уф! Краник закрыли, больше течь не будет, — объявил Файнберг через некоторое время, потом обратился к сестре:

— Пульс, давление?

Та подошла к пациенту и, померив, доложила прерывающимся голосом:

— Семьдесят на тридцать, пульс сто двадцать.

— Уходит, — жестко сказал профессор, — кровопотеря литра два. Нужна кровь, иначе, минут тридцать — и все. Какая у него группа?

— Четвертая, плюс.

— У меня вторая, — сказал он и требовательно вздернул подбородок.

— Тоже, — ответила сестра на невысказанный вопрос.

Виктория Борисовна, не дожидаясь вопроса, бросила в пространство:

— Третья. К сожалению.

Больше спросить было не у кого. На отделении ни души, даже ремонтники-отделочники ушли на обед. Мучительно медленно, в полном молчании, прошла минута.

— Давайте пока дофамин, — скомандовал Виктор Робертович.

После введения в капельницу лекарства давление немного поднялось. Пусть на короткое время, но продляя пациенту жизнь. Паук пошевелился. Веки дернулись раз, другой, смахивая слезу, и разомкнулись. На профессора взглянули мутные водянистые глаза. Раздался хриплый, но внятный шепот:

— Не колотись, лепила, дай свалить без лажи. Один хрен, от рака не отмажешь!

Вторичное упоминание об опухоли разозлило Файнберга до дрожи в голосе:

— Лежите спокойно, не мешайте работать! Вам вот надо кровь лить, а то... И взять негде!

Паук кивнул и обессиленно закрыл глаза.

— А может?.. — неожиданно сказала Виктория Борисовна.

Профессор понял ее с полуслова:

— Это последний шанс, — он наклонил голову и вытер запотевшие стекла очков о ее плечо. — Давайте в палату! На месте определите группу, резус и совместимость, скомандовал он сестре.

Паука спасло чудо. У Мананги Оливейры Переса, уроженца далекой Нигерии, оказалась кровь нужной группы, абсолютно совместимая с кровью умирающего авторитета. Во время переливания Тампук радостно улыбался своей второй маме, искренне радуясь встрече.

Теньков очнулся после первой живительной дозы. Почувствовав прилив сил, он повернул голову сначала влево, потом вправо. Рядом лежал негр, из вены которого по прозрачной трубке бежала красной нитью кровь. Трубка входила в блестящий аппарат, откуда тянулась к руке Паука, скрываясь в районе локтевого сгиба под наколотым кинжалом со змеей. Черная физиономия повернулась к авторитету и расплылась в широкой добродушной улыбке:

— Как уаше доровье?

Паук узнал его сразу. Это был тот самый парень из аэропорта, по следу которого он послал Мозга и Бая!

Пахан стрельнул глазами по сторонам в поисках братвы, притащившей добычу. Но никого из знакомых рядом не было. Да и чернокожий отдавал ему кровь добровольно, ни о чем не подозревая.