Возвращение: Тень души

Женщина уставилась не нее не верящим взглядом, как будто Елена говорила что-то невероятное. Как будто жизнь без постоянных побоев (даже несмотря на кровь, Елена могла увидеть старые шрамы, некоторые из них выглядели как рубцы на коже женщины) было чем-то настолько далеким, что сложно было представить.

— Я клянусь, — снова сказала Елена, без улыбки, но жестко. Она поняла, что это станет ношей, которую она протащит всю жизнь.

«Все хорошо», — подумала она, и поняла, что уже какое-то время посылает свои мысли Деймону. — «Я знаю, что делаю. Я готова нести за это ответственность».

— Ты уверена? — до нее донесся голос Деймона, он никогда не был таким неуверенным. — Потому что я чертовски уверен, что не стану заботится о какой-то старой ведьме, когда она надоест тебе. Я даже не уверен, что готов разбираться с тем, что мне придется заплатить за убийство этого ублюдка с кнутом.

Елена повернулась к нему. Он был серьезный.

— Ну, тогда зачем ты убил его? — потребовала она.

— Ты шутишь? — Деймон поверг ее в шок яростью и злобой в его мыслях. — Он тебя ударил.

Мне следовало убивать его медленнее, — добавил он, игнорируя одного из носильщиков паланкина, который склонился перед ним и спрашивал, что делать дальше.

При этом глаза Деймона смотрели на лицо Елены, на кровь все еще текущую из раны.

«Il figlio de cafone^[12]», подумал Деймон, его губы отступили от зубов, когда он посмотрел свысока на труп так, что даже носильщик паланкина унесся отсюда на руках и коленях.

— Деймон. не отпускай их! Верни их сюда прямо сейчас… — начала Елена, а затем, это было что-то вроде всеобщего вздоха вокруг нее, она продолжила мысленно: «Не отпускай носильщиков. Нам нужен паланкин, чтобы довезти эту бедную женщину до доктора. И почему все уставились на меня?»

«Потому что ты — рабыня, и ты только что сделала то, что не должен делать ни какой раб, и сейчас ты отдаешь мне, своему господину, приказы», — телепатический голос Деймона был мрачен.

«Это не было указанием. Это… послушай, любой джентльмен помог бы даме в беде, правильно? Ну, здесь нас четверо и одна из нас в большей беде, чем тебе хотелось бы.

«Нет, трое».

«Думаю меня нужно немного зашить, и Бонни сейчас упадет в обморок», — Елена методично давила на слабые места, и знала, что Деймон знает об этом. Но он приказал одному из носильщиков подойти и поднять рабыню, а другим взять его девушек.

Елена не отходила от женщины и оказалась в паланкине с полностью задернутыми занавесками. Запах крови был медный на вкус у нее во рту, заставляя ее хотеть плакать.

Хоть она и не хотела внимательно смотреть на раны рабыни, но кровь стекала на паланкин.

Она обнаружила, что снимает свою блузку и топик и одевает обратно только блузку, чтобы использовать топик для того, чтобы перевязать большую идущую наискось через грудь женщины рану. Каждый раз, когда женщина поднимала темно-коричневые испуганные глаза на нее, Елена пыталась ободряюще улыбнуться. Они находились где-то на том глубоком уровне общения, где взгляд и прикосновение гораздо больше значат, чем слово.

«Не умирай», — думала Елена, — «не умирай, именно тогда, когда у тебя появилось ради чего жить. Живи ради своей свободы, и ради своего ребенка».

И возможно некоторые из ее мыслей дошли до женщины, потому что она расслабилась на подушках паланкина, держась за руку Елены.

Глава 16

— Ее зовут Ульма, — сказал голос, и Елена, посмотрев вниз, увидела Лакшми, которая задергивала занавески паланкина, подняв руки над головой. — Все знают Старого Дрозне и его рабов. Он бьет их до обморочного состояния, а потом еще ожидает, что они поднимут его рикшу и понесут, выдерживая нагрузку. Он убивает их по пять или шесть в год.

— Он не убил ее, — прошептала Елена. — Он получил то, что заслуживал.

Она сжала руку Ульмы. Она почувствовала облегчение, когда паланкин остановился и появился сам Деймон, как раз в тот момент, когда Елена уже собиралась просить одного из носильщиков отнести Ульму к доктору на руках.

Не обращая внимания на собственную одежду, Деймону каким-то образом удавалось показывать совершенную незаинтересованность, даже когда он поднял женщину, Ульму, и кивком указал Елене следовать за ними.

Лакшми забежала вперед и повела их сначала по затейливо вымощенному камнем внутреннему дворику, а затем — вниз по извилистому коридору, из которого в неведомые помещения вело несколько солидных, респектабельно выглядящих дверей. Наконец, она постучала в одну из них, дверь осторожно открыл худой мужчина с огромной головой и едва различимыми остатками редкой бороды.

---

12 Сын крестьянина (итал.)