Сборник 4 ЛЕКАРСТВО ОТ МЕЛАНХОЛИИ

Мисс Фрэмуэлл порывисто вздохнула, словно в темноте обо что-то ударилась.

Мистер Лимен ткнул кулаком горячий воздух.

— Да, мэм, прицелилась и ударила в лоб молотком. Честное слово, весь мир словно взорвался передо мной. Все обрушилось на меня. Это было так, будто весь дом обвалился в одну кучу, на меня. Маленький молоток похоронил, слышите, похоронил меня! Было ли мне больно? Не знаю, не помню.

Мисс Фрэмуэлл ушла в себя. Она закрыла глаза, думала о чем-то, шевеля губами.

— Она сделала это так спокойно, — недоуменно произнес мистер Лимен. — Просто подошла ко мне, когда я лежал на диване — был вторник, часа два пополудни — и сказала: "Вставай, Эндрю!" А когда я открыл глаза, стукнула меня молотком. О, боже…

— Но зачем? — спросила мисс Фрэмуэлл.

— Просто так, без причины. Она вообще была вспыльчивой.

— Но почему она решилась на такое?

— Я же вам говорю — просто так.

— Она была сумасшедшая?

— Возможно. Да, скорее всего.

— Вы подали на нее в суд?

— Нет. В конце концов, она не ведала, что творит.

— И не ударили ее?

Мистер Лимен прервался, заново переживая — так ясно, так подробно — все, что он тогда почувствовал. Потом попытался передать словами.

— Нет. Я, помнится, встал… да, я встал и спросил: "Что ты делаешь?", а потом, спотыкаясь, пошел мимо нее к зеркалу. Я увидел дыру, очень глубокую, из нее текла кровь. Я выглядел, как индеец в боевой раскраске. А она, моя супруга, просто стояла и смотрела. Потом завизжала от ужаса, швырнула молоток на пол и выскочила из комнаты.

— И вы потеряли сознание?

— Нет, сознания я не потерял. Кое-как выбрался на улицу и пробормотал кому-то, что мне нужен врач. Потом сел в автобус, представляете, сам сел в автобус! И купил билет! И попросил высадить меня у первой же больницы. Все ахнули в один голос, честное слово. А потом навалилась слабость, и очнулся я, когда доктор обрабатывал мою голову, голую, словно наперсток, словно деревянная затычка от бочки…

Он поднял руку к своей отметине, ладонь осторожно запорхала поверх нее, как язык трогает то место, где недавно был зуб.

— Аккуратная работа. Сначала доктор глядел на меня так, будто в любую минуту я могу упасть мертвым.

— И долго вы пролежали в больнице?

— Два дня. Когда я понял, что ни лучше, ни хуже мне уже не будет, я встал и ушел. Но за эти два дня моя жена успела подцепить кого-то и смыться.

— О, боже мой, боже мой, — сказала, переводя дыхание мисс Фрэмуэлл. — У меня сердце бьется, как птичка в клетке. Словно я сама все это видела, все слышала, все почувствовала, мистер Лимен. Почему, почему, почему она так сделала?

— Я уже говорил, не было никаких причин. Наверное, просто порыв.

— Но должен же быть повод?..

Кровь ударила ему в виски. Он почувствовал, как это место запылало, словно огнедышащий кратер.

— Не было никакого повода. Я просто мирно полеживал на диване, честное слово. Я люблю так полежать, сняв ботинки и расстегнув рубашку.

— У вас… у вас были другие женщины?

— Нет, никогда, ни одной!

— Вы не… пили?

— Рюмочку изредка, как это обычно бывает.

— Может, играли в карты или?..

— Нет, нет, нет!

— Боже мой, мистер Лимен, но ведь за что-то вас ударили! Так уж и ни за что?

— Все вы, женщины, одинаковы. Что бы вы ни увидели, всегда предполагаете самое худшее. Говорю вам, никаких причин не было. Видимо, ей попался под руку молоток, ну… и она нашла ему применение.

— А что она сказала, прежде чем ударить вас?

— "Вставай, Эндрю", и больше ничего.

— Нет, перед этим.

— Ничего. Ни слова за полчаса или час. А до этого она говорила, что надо бы купить то и это, но я ответил, что меня это не трогает. Меня тянуло полежать, я неважно себя чувствовал. Она не понимала, что мне может нездоровиться. И за этот час она успела свихнуться, схватить молоток и изувечить меня. Может быть, на нее подействовала смена погоды?

Мисс Фрэмуэлл задумчиво сидела в переплетении теней. Брови ее поднялись и вновь опали.

— Сколько времени вы были женаты?

— Год. Я точно помню — в июле мы поженились и в июле же я занемог.

— Занемогли?

— Да. Я работал в гараже. Потом подхватил радикулит и уже не мог днями напролет лежать под машиной. А Элли работала в Первом Национальном Банке.

— Понимаю, — сказала мисс Фрэмуэлл.

— Что?

— Ничего, это я так.

— Я спокойный человек. Не люблю много разговаривать. У меня беспечный, легкий характер. Я не транжирю деньги. Пожалуй, я даже бережлив. Даже Элли удивлялась этому. Я никогда не спорю. Бывало, Элли пилит меня и пилит, а мне — как об стенку горох. Я даже не отвечал. Просто сидел и спокойно слушал. Чего ради спорить и ругаться, правда?