Мыльная сказка Шахерезады

— Холеру сейчас отлично лечат, — только и сумела сказать я.

— Значит, у мальчика чума, оспа, лихорадка Эбола, — возмутилась Лиза. — Вадик звезда, он принадлежит народу. Зритель мне не простит, если Полканов умрет! В медицинских учреждениях из каждой щели лезет зараза. Микробы! Вирусы! Стафилококки!

— Не надо было соглашаться на визит к мальчику, — вздохнула я.

— Ты что! — возмутилась Лиза. — Это же милосердная акция! Благотворительность! Демонстрация на всю страну доброго, щедрого сердца Вадика! Его искренний призыв к людям помогать недужным. Нельзя упустить такую пиар-акцию. Это немыслимо.

— Следует ли понимать, что, заботясь о здоровье драгоценной звезды, ты привезла сюда несчастного, еле живого ребенка, оборудовала под палату одну из свободных комнат и собираешься врать журналистам, что они прикатили в частную лечебницу, расположенную в Подмосковье? — на едином дыхании выпалила я. — Гектора, Афину и Фолодю заперла в бане. Правильно, в больницах не держат животных. А Лике досталась роль санитарки. Так?

Лизавета не смутилась.

— Небольшое уточнение…

Но что она хотела сказать, я так и не узнала, потому что из холла раздался крик:

— Лиза, мы готовы, окинь вернисаж царским взглядом.

Пресс-секретарь Вадима с легкостью молодой кошки подскочила и ринулась по ступенькам вниз. Я со всей возможной скоростью не очень юной лани кинулась за Елизаветой. Ну что ж, ответ на один вопрос найден, теперь я знаю, кто он, баран тупой. Хотя Гектору следовало говорить «баранка тупая». Все-таки Лизочек у нас, несмотря на менталитет, харизму и замашки, принадлежит к женскому полу.

Глава 21

На всем скаку Лиза чуть не наступила на рыжего Ваню, который по-прежнему сидел на полу с ноутбуком, но он не стал возмущаться: настолько был поглощен делом, что, похоже, даже не заметил, как пресс-секретарь пронеслась в миллиметре от него.

— Вы лучше устройтесь в столовой, — посоветовала я, бочком протискиваясь мимо незваного гостя.

— Ну погоди! — воскликнул тот в ответ. — Теперь я все знаю!

Иван оторвал от экрана затуманенный взгляд, сфокусировался на мне и спросил:

— Столовая? Нам талонов на еду не давали.

Я поняла, что передо мной разновидность Кузи, симбиоз человека с ноутбуком, и поспешила за Лизой. Та уже успела влететь в комнату и негодовала на весь дом:

— Никому ничего нельзя поручить! Вечно все самой приходится делать! Скоро я буду картошку чистить!

Под аккомпанемент ее голоса я вошла в гостевую и огляделась. Перемены в ней поражали. Большая двуспальная кровать из темного дерева, тумбочка к ней, мягкие кресла, диван, консоль, книжные полки, ковер, картины и симпатичные безделушки исчезли. Теперь у стены громоздилась никелированная конструкция с приподнятой передней частью, еще тут были выкрашенный белой краской прикроватный столик, несколько круглых табуреток, вешалка-палка в углу и стул с прямой спинкой. Лиза оказалась настоящим режиссером-постановщиком. В бывшей гостевой, кроме новой мебели, появилось несколько медицинских аппаратов, они мигали разноцветными лампочками, чертили на экранах линии и выглядели устрашающе. На тумбочке стояло много баночек, бутылочек с микстурами и штатив с пробирками. На ложе в горе подушек утопал худой мальчик, опутанный проводами. У меня защемило сердце, на вид подростку было лет четырнадцать. Вот уж не повезло несчастному! В детстве человек не должен болеть, недугами ему надлежит обзавестись к концу долгой жизни. И что за родители достались бедняге? Почему они согласились на этот спектакль, разрешили тащить сына через весь город в Ложкино? Сколько часов в пробках провел и еще проведет после «спектакля» больной? Как идиотская затея отразится на его состоянии? Неужели никто не сказал Елизавете:

— Дорогуша, ты дружишь со своей головой? Разве можно устраивать подобные «благотворительные» мероприятия?

— Шторы, — топала ногами в дорогих туфлях на шпильке Лизавета, — кто из вас, подонков ленивых, видел хоть в одной лечебнице такие гардины? Гобеленовый маразм с деревенским рисунком плюс грязный тюль?

Мне стало обидно. Занавески я покупала в Париже, мне понравились вытканные на них сценки из сельской жизни. А полупрозрачная ткань, которая висит на окне вместе с тяжелыми драпировками, совершенно чистая. К сожалению, я ошиблась в цвете, купила персиковый тюль, он за прошлое лето выгорел и стал каким-то серым. Низ его изодрал Фолодя, чуть повыше, где-то на уровне моего пояса, видны темные полосы — это уже работа Фины, собака любит смотреть в окно. Если дома никого нет, Афина бежит в гостевую, лапами сбивает тюль в сторону и любуется пейзажем.