– Замечательно, – потер руки покупатель, – эксперимент удался. В окошке выскочила цифра двести тридцать. Напоминаю, на упаковке выбито другое число – сто восемьдесят.
– Я тута ни при чем, – залебезила тетка, – настройка у весов сбилась, это случается. Давайте сыр в колбасном отделе взвесим?
– Отлично, – согласился дядечка.
Мы переместились чуть левее.
– Полкило ровно! – объявила тетка.
Я прикусила губу, а мужик ласково спросил:
– Как вас зовут? Меня – Леонид Петрович.
– Фаина, – прозвучало в ответ.
– Уважаемая Фая, право, это странно. Мы уже выяснили, что в весах отдела сыров сбилась настройка, они показывают на пятьдесят граммов больше, – зажурчал Леонид Петрович, – но сейчас видим полкило! А было-то четыреста пятьдесят!
Фаина громко фыркнула и перенесла нарезку в молочный отдел.
– Триста девяносто! – сообщила она.
– Вот это похоже на правду, – кивнул Леонид Петрович.
– Семьсот сорок два рубля, – обрадовалась продавщица.
Леонид Петрович поднял бровь.
– Любезная Фаина, столько же вы хотели за четыреста с лишком граммов.
– Ну перепутала я, – не стала возражать тетка, – значитца… ща… восемьсот двенадцать.
– Меньший вес не может стоить больше, – укоризненно покачал головой карлик, – в последней сумме есть неточность.
– Семьсот! – объявила Фаина.
Леонид вынул из кармана калькулятор.
– А если подумать?
– Шестьсот восемьдесят, – быстро уменьшила сумму Фаина.
Леонид Петрович быстро произвел вычисления на калькуляторе.
– Пятьсот двенадцать, – плаксиво произнесла Фаина, – ей-богу! Честное слово! В витрине цена другого сорта указана!
– Прекрасно, – кивнул Леонид Петрович, взял пакет и пошел к кассе.
Фаина повернулась ко мне:
– Вот привязался! И говорю не так, и весы плохие, и считаю неверно. Эх, жаль, Лариски сегодня нет! Видать, ей мужик снова морду начистил! Пару дней фингалом светит.
– Она у вас на кассе сидит? – спросила я.
– Во! – подняла указательный палец Фаина. – Знаешь, чем Рожкова промышляет? Дождется, когда народ с работы попрет и очередь к ней погуще встанет, выберет мужика с полной телегой жрачки или девку молодую с мобильником и давай химичить. Покупатель ставит четыре йогурта, Ларка пять бьет, он выложит килограмм российских яблок, Рожкова их по цене импортных посчитает. Разница у них с администратором в кармане оседает. Парни редко чек проверяют, а девки по мобиле болтают, клювом щелкают. Ларка умная. Вот с пенсионерами она честная. Знаешь, сколько она в месяц навару имеет? Вообще охамела! Жаль этот Леонид Петрович с ней не встретился. Ларку муж бросил, удрал от нее на днях, она теперь горе в вине топит, на работу не ходит. Смылся ее распрекрасный Пашенька, некому Ларке синяки под глазами ставить.
Глава 32
Положив в пакет нехитрые покупки, я поехала к бункеру, подошла ко входу, сунула ключ в скважину, попыталась открыть дверь, повторила попытку, сделала третью, четвертую, но потерпела неудачу. Секунду поколебалась и постучала ногой по железной панели. Конечно, это хамство, на дворе ночь, но я заплатила Насте за проживание. Ну не спать же мне на улице?
Поколотив в дверь несколько минут, я устала и растерялась. Только сейчас до меня дошло, что я не знаю мобильного номера Насти. Да и не поможет он сейчас! Под землей ее сотовый не сработает. Куда же деваться? Вдобавок ко всем неприятностям стал накрапывать нудный дождь. Когда мое негодование достигло точки кипения, послышался грохот, дверь открылась, я увидела Владимира Петровича, отца Насти, и безмерно обрадовалась.
– Извините, разбудила вас. Можно войти?
Он помотал головой.
– Нет? – удивилась я. – Тогда позовите свою дочь!
Владимир Петрович вынул из кармана блокнот, ручку и написал: «Уходи!»
– Мне нужна Настя, – попыталась я сопротивляться.
«Она уехала».
– Куда?
«Не знаю. Домой».
Я ощутила себя Алисой в стране чудес.
– Разве Куваева не здесь живет?
«Нет».
– А где?
«Не знаю».
– Уважаемый Владимир Петрович, – рявкнула я, – понимаю, что вы с женой не разговариваете, но с посторонним человеком можно и нормально побеседовать! Перестаньте царапать в блокноте! Я заплатила Анастасии за постой и хочу переночевать в тишине и покое.
Мужчина невозмутимо забегал ручкой по бумаге.
«Я немой. Слышу хорошо. Настя сказала, что ты ее подруга из Питера. Сегодня она уехала. Куда не сказала. Больше не вернется. Уходи. Ключ отдай. Я закрыл дверь на задвижку».