Белый конь на принце

– Не смешно, – пожала я плечами, – и непонятно, к чему рассказана эта байка.

– Увидев ваше лицо, я хотел спрятаться под стол с воплем: «Матерь божья!» – возвестил Бурдюк. – Отчего у вас такой вид?

– Я предполагала услышать ответ от вас, – разозлилась я. – Кстати, прием у профессора Емельянова стоит не две копейки!

Мой гневный спич прервал телефонный звонок.

– Да! – в запале рявкнула я. – Не молчите!

Из трубки донесся приятный баритон:

– Вас беспокоит Назар, начальник охраны…

– Знаю, кто вы, – оборвала я его, ощущая, как в крови кипит адреналин, – слушайте меня внимательно. Найдите охранника Николая Сергеевича и любым способом вытрясите из него правду про чай с элеутерококком, которым он заботливо угощал коллегу Митрича. Кто заваривает чай, где хранится термос, имеют ли посторонние доступ к нему. Выясните в газете «Фонарь» настоящее имя Сержа Вита и разнюхайте о нем всю подноготную: родители, образование, жена, места работы. Особенно обратите внимание на базу клиентов банка, составьте список тех, кому отказали в кредите или в приеме на работу. Вероятно, ограбления – это месть. Раздобудьте адреса и паспортные данные свидетелей, которые присутствовали при инциденте. Пока все. По выполнении доложить.

Я запихнула сотовый в сумку и уставилась на Бурдюка.

Профессор втянул голову в плечи.

– Не смотрите так, я всегда боялся генералов. Вы столь суровы, наверное, руководите ФСБ? Не сочтите за труд показать мне язык.

– С удовольствием, – ответила я и выполнила просьбу.

Бурдюк почесал ухо.

– Что вы сегодня ели?

Я устало ответила:

– Пила кофе.

– Случайно не наплескали в напиток чернил? – поинтересовался Бурдюк. – Вместо сливок, для лучшего вкуса!

Утихшее возмущение разгорелось с новой силой.

– Издеваетесь?

– Конечно, нет, – залебезил профессор, – я пытаюсь поставить диагноз. Пожалуйста, снимите платок!

Я решила покапризничать:

– Это необходимо?

– Врачи редко отличаются праздным любопытством, не стесняйтесь, навряд ли я увижу нечто удивительное, – приободрил меня хирург.

Делать нечего, я сдернула косынку.

– Матерь божья! – подпрыгнул профессор.

– Прекратите цитировать тупой анекдот, – потребовала я.

– Случайно вырвалось, – раскаялся Емельянов, – неконтролируемая реакция, вроде нервного тика. Ярик, зайди.

Последние слова Бурдюк произнес в селектор. Дверь кабинета незамедлительно открылась, появился молодой врач в белом халате.

– Звали? – спросил он.

– Можете еще раз продемонстрировать язык? – опять попросил меня профессор.

Чувствуя себя обезьяной, выставленной на потеху для всеобщего обозрения на базарной площади, я покорилась.

– Матерь божья! – взвизгнул Ярик.

Мне захотелось пульнуть в эту парочку бронзовой фигурой медведя, стоявшей на углу аэродромоподобного стола Емельянова. Остановила меня простая мысль: я не смогу одним предметом попасть в двух хамов. Вот если Бурдюк окажется на одной линии огня с Яриком, тогда возможны варианты.

Неожиданно последнее рассуждение показалось мне невероятно важным. Линия огня… о чем мне говорят эти слова… линия огня…

Но парень в белом халате повторил: «Матерь божья!» – и я, забыв обо всем, выхватила шашку из ножен:

– Вы с Бурдюком сговорились?

Ярик моргнул:

– Она от Эли?

– Точно подмечено, – не стал спорить профессор.

Мое негодование выросло до размеров океана.

– Женщины, которых присылает Москвитина, лишены права на приличное обращение?

– Извините, – опустил голову Ярик, – это неконтролируемая реакция, вроде тика.

Нет, они точно сговорились издеваться над больными! Сейчас же покину клинику, позвоню Эле и попрошу ее найти мне другого специалиста.

Бурдюк быстро снял со стола фигурку медведя.

– Готова поспорить на любую сумму, что этот косолапый уже попадал в голову хозяина, – не выдержала я. – Зря вы его тут держите, это искушение для пациентов.

Емельянов повернул ко мне большое зеркало на кронштейне.

– Высуньте язык и полюбуйтесь.

Я не люблю конфликтов, готова в любой момент помириться, поэтому выполнила приказ и заорала:

– Матерь божья!

– Вот видите, – потер ладони Бурдюк, – никто не хотел над вами насмехаться.

– Что со мной? – пролепетала я.

– Ярко-синий язык совпадает по цветовой гамме с голубыми прядями в оранжевых волосах, – влез со своими никому не нужными комментариями Ярик. – Легкий диссонанс в картину вносят черные пятна на коже.