Белый конь на принце

От составления меню меня оторвал телефонный звонок из Парижа.

– Муся, – заговорщицки зашептала Манюня, – ты там как?

– Замечательно, – ответила я. – Почему ты так тихо говоришь?

– Зайка велела тебя не беспокоить, – застрекотала Маруська, – но я соскучилась.

– По какой причине Ольга решила ограничить наши беседы? – изумилась я.

Из трубки послышался шорох, затем смущенное бормотание:

– Ну… э… м…м… м…

– Говори, – приказала я, – лучше, если я узнаю о планах Зайки заранее.

– Мусечка, – зачастила Манюша, – просто я хочу сказать: никогда не буду противиться твоему счастью. Если он тебе нравится, то я с ним непременно подружусь!

– С кем? – не поняла я.

– С ним! – загадочно ответила Маша. – Я не Катька Иванова!

Беседа стала совсем загадочной.

– Кто? – спросила я.

Маруся повысила голос:

– Катька Иванова, мы в один класс ходили. Ее мама давно развелась с мужем, а через пару лет нашла себе любовь. Нет бы Ивановой порадоваться, что у матери все хорошо, но она дома террор устроила, стала скандалы закатывать, дудела матери в уши: «Он шофер, зачем тебе тупой дядька, нам и без него хорошо». Можно подумать, что сами Ивановы к королевской фамилии принадлежат! А потом она и вовсе сказала: «Выбирай: либо я, либо он!» И как тебе такая заява?

– Катя – махровая эгоистка, – по достоинству оценила я поведение незнакомой девочки, – сама через несколько лет выйдет замуж, а мать останется одинокой.

– Отвратительно! – воскликнула Маня. – Поэтому я сейчас и звоню. Муся, мы с Кешей с любым твоим мужем найдем общий язык, единственное, чего хотелось бы, так это чтобы он любил животных, остальное ерунда. И Зайка того же мнения, и Дегтярев, и даже Ирка с Иваном.

Тут только до меня дошел смысл разговора.

– Маня, ты полагаешь, что у меня роман?

– Мусечка, – затарахтела девочка, – Ольга велела всем сделать вид, будто мы ничего не знаем, но я подумала, вдруг ты предполагаешь, что я, как Катька Иванова, начну истерики мутить, и поэтому соврала про день рождения Наташи Расковой?

Я оценила масштаб неприятности.

– Почему вы вдруг решили, что у меня объявился ухажер?

Маруся хихикнула.

– Ната Раскова позвонила Вере Луганцевой и сказала: «У Даши появился мужик, она с ним решила недельку провести, а чтобы ее семья не взбесилась и не заперла шебутную маменьку в погребе, наврала, будто гуляет у меня на днюхе. Никому не рассказывай, это секрет». Вера звякнула Кире Поповой со словами: «Прикинь, Васильева отрыла себе парня, он голь перекатная, живет в подвале, у них любовь-морковь и прочее. Никому не рассказывай, это секрет». Кирка поделилась новостью со Светой Ильиной, нашептала ей: «Дашка связалась с парнем, украинцем, он на рынке морковью торгует. Никому не рассказывай, это секрет». Светка пошла делать маникюр и растрепала про тебя мастеру Тане. Лена Ильина на следующий день прибежала в салон на укладку, а там все уже переругались, одни на твоей стороне, кричат: «Подумаешь! Какая разница, кто он по происхождению? У парня отец богатый, он всю оптовую торговлю мясом в Москве контролирует и имеет монополию на продажу корейской моркови. Наплевать, что юноше девятнадцать лет!»

Другие им возражают: «Нельзя русской женщине за пожилого корейца замуж выходить, ничего хорошего из-за разницы в возрасте и менталитете не получится. Что Васильевой делать с дедушкой на девятом десятке?»

Ильина тут же Зайке звякнула и спрашивает: «Олюшка, почему мне не прислали приглашение на свадьбу Даши?»

Зая прибалдела и ответила: «Дашутка не собирается под венец».

«Вот ты какая! – обиделась Лена. – Все только и говорят про ее жениха, шейха из Дубаи, который богат до неприличия, он осыпал невесту рубинами размером с морковь!»

Ольга попыталась разобраться в сплетнях, пошла по цепочке, добралась до Наты Расковой, и та призналась: «Все правда. Дашутка попросила вам соврать, что я отмечаю день рождения в течение недели. Она боится вам признаться про отношения с сыном чернокожего эмигранта из Марокко, будущий свекор – бизнесмен, имеет ювелирный магазин, где продает эксклюзивные украшения, медальоны из эмали в виде овощей, на верхней крышке у них выложено бриллиантами «Любовь-морковь».

– Круто, – только и сумела вымолвить я, когда Манюня остановилась, чтобы набрать воздух в легкие.

– Мусечка, знай, – продолжала Маруся, – нам все равно, кто он: кореец, индус, украинец или негр. Черный, белый, синий, фиолетовый, лишь бы тебе было хорошо, привози его смело в Ложкино, ни Кеша, ни Зайка, ни я, ни Ирка с Иваном ничего не скажем, а Дегтярев с Темой вообще его не заметят. Помнишь, как у нас в доме жил Орландо из Испании? Когда он через четыре месяца в Мадрид улетать собрался, полковник увидел в прихожей чемодан и сказал испанцу: «Очень рад, что у нас гости. Вы сегодня прибыли? Располагайтесь, чувствуйте себя как дома».