Повести Ангрии

— Я забыл сказать, — ответил его светлость. — Когда эти карие глаза на меня смотрят, у меня все остальное вылетает из головы. Что до Пакенхема, правду говоря, он ваш побочный кузен — незаконный сын старого адмирала, моего дяди, а экономка — его сестра. Voila tout. ^[10]А теперь поцелуйте меня.

Герцогиня исполнила сказанное, однако с тяжелым вздохом. Тень ревнивой тревоги, лежащая на ее челе, отнюдь не рассеялась.

— Адриан, мое сердце по-прежнему не на месте. Почему вы так надолго задержались в Ангрии? О, вы совсем обо мне не думаете. Даже и не вспомнили, что я вас жду. Адриан…

Она умолкла и заплакала.

— Мэри, возьмите себя в руки, — сказал его светлость. — Я не могу постоянно быть у ваших ног. Когда мы только поженились, вы не были так малодушны. В ту пору вы меня часто отпускали без всяких ревнивых сцен.

— Я хуже вас знала, — ответила Мэри. — А если мой разум малодушен, то лишь потому, что все его мужество растрачено в слезах и страхах о вас. Я совсем не так мила и хороша, как прежде, но вы должны простить мое увядание, поскольку сами стали его причиной.

— Упадок духа! — воскликнул Заморна. — Стремление во всем видеть дурное! Помилуй Бог! Грешница впала в свои тенета. Хотел бы я добавить: в стороне я буду от них. Мэри, никогда больше не говорите, что подурнели, пока я сам такого не скажу. Поверьте мне: в этом и во всем остальном вы мой идеал. Вы так же не можете поблекнуть, как не может увянуть мрамор, — по крайней мере в моих глазах. Что до вашей нежности, хотя я порой и упрекаю вас за ее избыток, потому что она иссушает вас, превращая в тень, это крепчайшая цепь, связывающая меня с вами. Приободритесь же! Сегодня вечером вы отправитесь в Хоксклиф — до него всего несколько миль. Я с вами поехать не могу, потому что должен решить с Пакенхемом кое-какие неотложные дела, но завтра утром буду в замке до зари. Карету к тому времени починят; я усажу вас в нее, сяду рядом, и мы помчимся в Витрополь, и следующие три месяца я буду утомлять вас своим обществом дни напролет. Чем еще я могу вас успокоить? Если вы предпочитаете ревновать меня к Анри Фернандо, барону Этрею, или к Джону, герцогу Фиденскому, или к обворожительному графу Ричтону — ибо, клянусь Богом, в нынешнем путешествии он был моим единственным спутником! — тут я ничего поделать не могу. Мне остается в полном одиночестве заливать тоску содовой водой. Или обратиться в камень, чтобы из меня изваяли Аполлона для вашей туалетной комнаты. Боже, в моей добродетели усомнились!

Так, ложью и смехом, хитрец добился желаемого. Герцогиня тем же вечером уехала в Хоксклиф, а он, в кои-то веки верный данному слову, на следующий день отбыл с нею в Витрополь.

Лорд Хартфорд по-прежнему лежит между жизнью и смертью. Страсть его не ослабела от боли, причиненной отказом, и не остыла в разлуке. В стальных нервах этого человека запечатлелся образ, который ничто не в силах стереть. Уорнер проклинает былого соратника, Ричтон о нем скорбит.

Прощай надолго, читатель. Автор всячески старался тебе угодить, и хотя понимает, что убожеством слога, длиннотами и повторами скорее утомил тебя, нежели развлек, будь снисходителен, ибо он сделал все, что в его силах.

Ш. Бронте

Хауорт, 7 января 1838 года

Гостиница «Стэнклиф»

— Аминь!

Сей краткий возглас завершил вечернюю службу в Эбенезеровской методистской часовне. Мистер Бромли встал с колен. На лбу блестел пот от трудов праведных. Испустив тяжкий вздох и промокнув влагу платком, рьяный священнослужитель рухнул на скамью и, положив на кафедру мускулистые руки — в одной был зажат пожелтевший от пота платок, — принялся наблюдать, как пустеют галереи.

— Ах какая духота! — произнес нежный голосок. Дамская шляпка качнулась вперед, махнув лентами у моего лица.

— Не продохнуть, — согласился я. — Да еще наш благочестивый брат нагнал жару. В своем молитвенном рвении он не знает удержу.

— Чарлз, что за манера выражаться! Смотрите, толпа редеет. Пора пробираться к выходу, мне не терпится глотнуть свежего воздуха. Подайте шаль.

Дама встала, и пока я бережно укутывал ее плечи в шаль и боа — защиту от вечерней прохлады, она очаровательно улыбнулась и промолвила:

---

10 Вот и все (фр.).