Катрин и хранитель сокровищ

— Я бы хотела, чтобы ты оставалась со мной, дорогая Катрин, но позволить этого не могу. Место, куда я собираюсь идти, не подходит для тебя. Я деревенская девушка, привыкшая к тяжелой работе и грубой жизни, а ты благородная дама, чувствительная и хрупкая, несмотря на невзгоды, перенесенные тобой.

— Я? Я девушка из народа, Жанна, совершенно такая же, как ты, если не в большей степени! — закричала Катрин с гордостью и вызовом, который играл улыбкой на ее губах.

— Верно. Я помню, ты говорила об этом, и ты права, что гордишься этим, но есть другая сторона дела. Катрин, ты слишком красива и притягательна, чтобы жить в гуще армии. Мои солдаты не ангелы, так же как и капитаны, и ты можешь пробудить в них низменные инстинкты, разжечь ссоры и ревность.

— Я оденусь в мужское платье и подстригу волосы, как ты!

— Это ничего не изменит. Все равно ты останешься женщиной, даже под монашеской рясой. Нет, Катрин, этим мужчинам предстоят тяжелые испытания, и я должна быть уверена, что ничто не разрушит их союз и смелость. Возлюбленный дофин и Господь Бог очень нуждаются в них. Было бы лучше, если бы ты вернулась домой, пока война не окончилась.

— Вернуться домой? В Бургундию? — с ужасом закричала Катрин. — К моей старой, греховной жизни? Жанна, ты же прекрасно знаешь, какой была моя жизнь. Ты не можешь отослать меня туда опять, только не ты!

Жанна на миг задумались. Катрин подала ей красный с зеленым камзол — цвета города Орлеана, — который только что подарил ей Дюнуа. Когда Катрин кончила завязывать шнурки, Жанна по-дружески положила руку ей на плечо.

— Ты права, — сказала она. — Если ты чувствуешь, что очень трудно сопротивляться старым привычкам, лучше не возвращаться, но что еще я могу для тебя сделать, Катрин? Монастырь? В тебе так много жизни, что думать о монастыре не следует. О, у меня появилась мысль… Почему бы тебе не пойти к госпоже Иоланде?

— Но, я ее не знаю.

— Это не имеет значения, если отправляю тебя я.

Ступай к королеве четырех королевств. Я дам тебе письмо к ней. Там ты найдешь помощь и защиту, там и дождешься окончательной победы… и возвращения мужчины, за которым ты действительно хочешь идти больше, чем за мной!

Катрин была ошеломлена, что ее тайна так легко раскрыта. Она обессиленно опустилась на табурет и круглыми глазами уставилась на Жанну.

— Как ты догадалась? — спросила она.

— Это несложно, — улыбнулась Жанна. — Твои глаза говорят обо всем. Но для тебя пришло время терпеливого ожидания, а для мужчин настал час великой битвы каждому отведена своя роль. Ступай к королеве и помолись за успех пашей битвы.

Катрин поняла, что изменить мнение Жанны невозможно, и не пыталась остановить ее, когда та собралась уходить. Возможно, это было лучшее решение. Брат Этьен так много рассказывал о королеве Иоланде теще Карла VII, что Катрин казалось, что она знакома с ней много лет. Но самое главное заключалось в том, чтобы оставаться с друзьями Арно, раз уж она не могла следовать за ним.

Пока девушки приводили комнату в порядок, Катрин немного задержалась, чтобы помочь им. Звуки буйного веселья в доме становились все громче и громче. Через широко открытые для майского тепла окна Катрин могла видеть знатных горожан и их богато разодетых жен, спешащих к Реньерским воротам, навстречу щедрому гостеприимству Жана Буше. Катрин не имела никакого желания присоединяться к празднику, хотя и знала, что Арно должен там присутствовать. Она бы предпочла ускользнуть отсюда, чтобы оказаться среди простых горожан, танцующих на городской площади, куда уже выкатывались бочки с вином. Все городские ворота были широко распахнуты, был открыт свободный доступ во все окрестности впервые за семь месяцев. Катрин мимоходом бросила одной из девушек, что собирается немного прогуляться, и выскользнула из дома, закрыв платком голову. Она направилась к собору. Казалось, что какая-то невидимая сила толкнула ее к Бургундским воротам, откуда она прибыла в тот далекий вечер, изможденная, но полная надежд. Она захотела опять их увидеть. На улицах было полно народу.

Люди окликали друг друга и старались завладеть солдатами — шотландцами, гасконцами, испанцами и французами, — которые и составляли армию, освободившую город.

Воздух кипел от возбуждения и веселья.

Когда показались Бургундские ворота, Катрин увидела непрекращающийся поток мужчин, женщин и детей, проходивших под огромной каменной аркой. Она некоторое время с легкой улыбкой на губах наблюдала эту радостную процессию, этих сияющих людей. Внезапно взгляд ее напрягся. Через мост как раз переходила странная пара: высокая смуглая женщина, одетая в залатанные лохмотья, с рваной шалью на плечах, опирающаяся на толстую палку, и маленький монах к изорванной одежде, вертящий головой в разные стороны с восторженной улыбкой на румяном лице. Это были Сара и брат Этьен.