Цветок греха

А мистер Фермер пусть тоже много из себя не воображает! Страстные взгляды и кудрявые волосы давно уже не действуют на нее. Устарело подобное оружие. Она знавала и покрасивее, и поумнее мужчин!

Конечно, они были другого склада: может, не такие – как бы это точнее определить? – натуральные, как он, но тоже не последнего десятка.

Она легла в постель, натянула одеяло до подбородка. Дождь… Не прекращается дождь, и в комнате могло бы быть не так влажно и прохладно. Но зато какой свежий воздух! Она испытывала давно уже позабытое детское удовольствие – вот так, укутавшись, лежать в постели, слушать шум дождя, копить в себе подлинные или мнимые обиды и поглядывать на кружку с ароматным горячим чаем, стоящую рядом на столике. Кружку, которую дала ей с собой Брианна, пожелав спокойной ночи. Откуда у этой женщины берутся силы столько всего делать, за всеми ухаживать и сохранять при этом доброе ко всем отношение и настоящую влюбленность в мужа?!

«Завтра обязательно куда-нибудь поеду, – сказала она себе. – Отброшу всякое стеснение и воспользуюсь их машиной. Поеду одна – чтобы никто не следил за мной взглядом, не давал советов, не порицал и не одобрял. Мало я разве путешествовала в своей жизни? Правда, больше с родителями, но и без них тоже приходилось».

Устроившись поудобнее в постели, она продолжала размышлять о своих хозяевах.

Ну, с Брианной все вроде бы ясно. Молодая мать, молодая жена. Но и вполне деловая женщина, желающая быть и оставаться самостоятельной. Вполне современный тип. К тому же добросердечная, прямая. Пожалуй, с каким-то скрытым беспокойством в глазах. Но, возможно, я ошибаюсь?

Ее муж – янки. На первый взгляд – покладистый, с легким уживчивым характером. Дружелюбный, с юмором. Что еще? Как будто бы тоже влюблен в свою половину, обожает ребенка. Странно немного, что порвал с городской жизнью, обрек себя на прозябание в этой провинции. И вроде бы ему здесь хорошо.

Теперь насчет Мегги. О, тут есть о чем подумать, с гримасой уверила себя Шаннон. Мегги это фрукт!

Подозрительная, вспыльчивая, несдержанная, откровенная до грубости. Почему она не пытается хоть немного обуздать свой нрав? Без сомнения, хорошая мать. Наверное, и жена тоже. И, несомненно, с талантом. Шаннон видела в доме у Брианны кое-какие работы Мегги. А до этого – в Нью-Йорке.

Так что я достаточно объективно и справедливо сужу о ней, похвалила себя Шаннон.

Ну а что сказать о Рогане? Его она видела мельком, меньше, чем всех остальных. Безусловно, очень толковый человек, крепкий бизнесмен. Иначе не сумел бы так развернуть и удержать свое галерейное дело, которое известно чуть ли не во всем мире. И еще, подумала она сочувственно, ему нужно обладать немалым терпением, не меньшим, чем у библейского Иова, и хорошим чувством юмора, чтобы находиться в одной клетке с этой дикой женщиной. Впрочем, возможно, все эти качества может ему заменить то чувство, которого Шаннон еще по-настоящему не испытала и которое называется любовью.

И, наконец, Мерфи, их добрый друг и сосед. Обыкновенный фермер с недурными способностями к музыке и к ухаживанию за женщинами. Нельзя не признать, что как мужчина очень привлекателен и вовсе не так прост, каким может показаться на первый взгляд. И тоже, как Брианна, такой естественный, такой гармоничный, что ли, в полном ладу с самим собой. Так, по крайней мере, ей показалось. Конечно, она может и ошибаться, но, насколько себя знает, до сих пор ей удавалось неплохо разбираться в людях.

Хотел ее поцеловать! Как вам это нравится? Прямо там, в пивной, при всех. Это было понятно по его глазам. Ошибиться нельзя.

«Интересно, – подумала она, уже засыпая, – как он будет вести себя, если опять приведется быть где-то наедине? Очень бы я хотела посмотреть». Она уснула.

Всадник с трудом удерживал строптивого коня. Дождь продолжался; холодные тяжелые капли, словно камешки, ударялись о землю. Белый жеребец фыркал, из ноздрей вылетали струйки пара. Мужчина в седле и женщина на земле неотрывно смотрели друг на друга.

– Эй, погоди!

Она ощущала, как гулко бьется ее сердце. И желание, неотвратимое желание соседствовало в ней с чувством собственного достоинства и гордостью.

– Я иду по своей земле и никто не вправе меня останавливать.

Это сказала женщина.

Он засмеялся. Громкий беспечный смех отозвался эхом на ближних холмах. С пологой вершины одного из них на женщину и на мужчину взирало огромное каменное кольцо. Словно глаз циклопа.