Констанция. Книга пятая

ГЛАВА 13

Прошло два дня с момента встречи кардинала де Роана и графа Калиостро. Королева по — прежнему была в отъезде, самому же великому капеллану Франции предстояла поездка в Рим, а потому он решил ускорить дела, связанные с покупкой ожерелья.

Осторожно выяснив в министерстве финансов о состоянии государственной казны, кардинал де Роан пришел к выводу, что сейчас ему проще будет обратиться к своим кредиторам. Ко всему прочему, генеральный контролер финансов господин де Калонн также отсутствовал, и даже при всем желании кардинал не смог бы решить вопросы с деньгами без де Калонна.

Кое-кто из кредиторов заупрямился, не желая давать деньги в займы и довольствоваться лишь долговыми расходами. Они требовали под залог довольно значительную долю имущества кардинала, включая его дворец. Другие оказались сговорчивее. Зная о вполне надежном финансовом положении великого капеллана Франции, они согласились ссудить необходимые суммы в ответ лишь на долговые обязательства.

После того, как кардиналу де Роану удалось довольно быстро уладить свои финансовые дела, он сообщил графине де ла Мотт о том, что готов совершить сделку. Графиня, заметившая в последнее время признаки повышенного внимания по отношению к собственной особе решила больше не встречаться с Бемером и Бассенжем лично. Со своим слугой она передала записку для ювелиров, в которой сообщила, что высокопоставленное лицо, которому королева поручила приобрести для нее бриллиантовое ожерелье, предлагает им назначить встречу в удобное для них время и в удобном месте.

В ответ на послание Бемер и Бассенж уведомили графиню де ла Мотт о своем согласии встретиться, где угодно и когда угодно с лицом, выразившим заинтересованность в покупке.

Понадобился еще день, чтобы путем взаимного обмена посланиями между кардиналом де Ровном и графиней де ла Мотт и ювелирами Бемером и Бессенжем наконец-то была назначена дата и место встречи между покупателем и продавцами. Это была пятница, двадцать третье апреля, десять часов утра. Встреча должна была произойти во дворце кардинала де Роана на Вьей-дю — Тампль. Накануне вечером графиня де ла Мотт прислала кардиналу еще одну записку, в которой извещала его о том, что королева возвращается в Версаль послезавтра, в субботу. Это известие еще больше укрепило великого капеллана Франции в его решимости сделать решительный шаг еще до отъезда в Рим. Накануне встречи он лег спать в хорошем расположении духа и проснулся бодрым и энергичным. Так хорошо он уже давно себя не чувствовал. Когда ровно в десять Бемер и Бассенж появились во дворце кардинала, их проводили в его личный кабинет. Но его высокопреосвященство тут же предложил:

— Господа, я думаю, что утренняя трапеза никак не помешает нашим переговорам. Предлагаю вам пройти вместе со мной в обеденный зал.

Бемер и Бассенж, которые с изумлением разглядывали все вокруг, без колебаний приняли его приглашение. Более всего их удивляло то, что королева поручила покупку ожерелья не обычному, пусть даже и высокопоставленному придворному, а важному духовному сановнику. Де Роан, разумеется, знал, какое влияние оказывает на людей созерцание алой кардинальской мантии и огромного золотого креста на груди. Поэтому для встречи с ювелирами он одевался особенно тщательно. Когда участники переговоров расселись за столом, и слуги подали горячий кофе, шоколад и свежие сливки, кардинал обратился к слегка оробевшим ювелирам:

— Господа, угощайтесь. Я настоятельно рекомендую вам пить по утрам горячий шоколад. Это необыкновенно бодрящее и возбуждающее средство. Мне кажется, что вы не очень хорошо выспались сегодняшней ночью. У вас несколько вялый вид.

И вправду — Бемер и Бассенж чувствовали себя подавлено. Но вряд ли кто-то из них мог объяснить друг другу причину, по которой так произошло. Скорее всего, они просто ожидали встретиться с другим человеком. Но графиня де ла Мотт до самого последнего дня держала имя предполагаемого покупателя в секрете, делая лишь многозначительные намеки на его важность и высокое положение при дворе.

Кардинал же, напротив, был весел, шутил и всячески пытался подбодрить Бемера и Бассенжа. Со стороны эта сцена выглядела так, как будто идут переговоры о капитуляции. Причем, кардинал представляет сторону победителей, а двое его собеседников — проигравших. Вообще-то, на самом деле все должно было быть совершенно по-другому. Но все получилось именно так, как получилось.