Стилист для снежного человека

– Сказал же, ухватись за вешалку, – улыбнулся он, – а еще лучше сядь!

Богоявленский рухнул на табуретку, белевшую около стены.

– Коля, – прошептал он, – ты?

– Я.

– Что ты здесь делаешь? – никак не мог прийти в себя Владлен.

– Живу временно, завтра уезжаю.

– Коля, – в изнеможении выдавливал из себя слова Богоявленский, – ты вообще откуда сюда приехал и в какое место завтра отправляешься?

Шнеер рассмеялся.

– Не бойся, ты видишь не выходца с того света. Я жив, здоров и вполне еще ничего себя чувствую.

– Но… мы же похоронили тебя!

– Ты видел труп?

– Н-нет, – заикался Владлен, – гроб был закрыт.

– То-то и оно.

– Но Нина…

– Ей тоже мертвеца не показали.

– Господи, – потряс внезапно заболевшей головой Богоявленский, – кто же лежит в могиле?

Шнеер пожал плечами.

– Понятия не имею. Этой стороной вопроса занимался иной человек. Главное – я жив.

– Но Нина…

– Считает меня умершим.

Владлен вскочил на ноги.

– Коля! Ты зачем такое учудил? Решил удрать от жены? К любовнице? Нет бы просто развестись!

Шнеер снова засмеялся.

– Ты неисправим. Первая мысль, приходящая в голову нашему поэту, всегда о бабах. Помнишь, где я служил?

Владлен кивнул.

– Еще вопросы будут? – вздернул брови Николай.

– Так КГБ давно нет, – прошептал поэт.

Шнеер усмехнулся.

– Может, и так, а может, и иначе. Ладно, времени мало, мне нужна твоя помощь.

Владлен снова обвалился на табуретку, его затрясла крупная дрожь.

– Экий ты псих стал, – укорил лучший друг, – да и выглядишь плохо. Пьешь?

– Нет, давлением мучаюсь, голова болит, – пояснил поэт, приходя потихонечку в себя.

– Ясно, – процедил Николай, – и расплылся весь. Диету соблюдай, занимайся спортом, вот лишний жир и скинешь, нельзя так себя запускать.

– Что делать надо? – залепетал Владлен.

– Ерунду.

– А именно?

– Принести бумаги.

– Какие? – снова заколотился в ознобе поэт.

– Приди в чувство, – встряхнул его Шнеер, – и слушай. В моем кабинете, во втором от окна шкафу…

– Почему сам не возьмешь? – спросил Владлен, когда Шнеер умолк.

Николай постучал согнутым пальцем по лбу.

– Да, действительно, – спохватился Владлен, – но Нина может меня не впустить.

– Постарайся.

– Как?

Шнеер вздохнул.

– Значит, так! Запоминай сценарий, соберешь все актерские задатки, а они у тебя есть, и принимайся за дело.

Владлен замер на табуретке. Выучив роль, Богоявленский начал проявлять любопытство:

– Скажи, что в папке!

– Бумаги.

– Какие?

– Ерундовые.

– Уж, наверное, не пустяк, коли тебе передо мной открыться пришлось.

– Соображаешь, – кивнул Николай, – ладно, помнишь Никиту Волка?

– Его забудешь! Сволочь, всю жизнь мне сломал.

– Настал черед отомстить ему.

– Как?

– В папочке документы, свидетельствующие о его работе «стукачом».

– Зачем они тебе? – не успокаивался Владлен.

– Надо заставить Никиту кое-что сделать, – протянул Шнеер, – поверь, ему мало не покажется. Небось считает, все быльем поросло, свидетели умерли, никто «Муху» не помнит.

– Муху?

– Это был псевдоним Волка, – спокойно объяснил Никита, – он донесения так подписывал. Ясно?

– Да.

– Тогда действуй.

– Но…

– Послушай, – равнодушно обронил Шнеер, – я тебе помогал, теперь твой черед. Поверь, я не обратился бы к тебе, но, увы, мой верный помощник умер. Пока еще нового найду, а документы нужны срочно. Впрочем, ты можешь отказаться, принудить тебя не могу.

– Я пойду, – прошептал Владлен, – принесу папку. Коля, прости, я не помогал Нине и Люде, понимаешь, сам бедствовал.

– Знаю, – обронил Шнеер, – никого не осуждаю, кроме преступников. Ты просто слабый человек, гедонист и сибарит. Впрочем, я, как мог, поддерживал свою вдову и дочь. Здорово звучит, а? «Помогаю своей вдове»!

Глава 30

Владлен съездил к Нине и вполне удачно утащил нужное. Дело заняло пару минут, зря Богоявленский боялся и чуть не падал в обморок от страха. Все прошло без сучка и задоринки, быстро и успешно.

Поэт замолчал.

– И вы отдали папку Николаю, – чтобы прийти в себя, уточнила я.

Ей-богу, моя растерянность понятна, думаю, такого поворота событий не мог ожидать никто.

– Нет, – прошептал Владлен, – я более никогда не встречался с ним.

– Документы у вас? – еще больше изумилась я.