Любовь и замки

«Прощай все, что я люблю: все привязанности и все мое утешение! Раздели со мною радость, которую я испытываю, убеждая тебя, что только смерть сможет разлучить меня с моей Кларисой. Положись на твоего Ашиля. Он любит тебя и целует, он навсегда принадлежит тебе и хочет жить и умереть за свою Кларису…»

Такая любовь приводит к тому, к чему и должна была привести. К концу 1818 года Клариса обнаруживает, что она ждет ребенка. Естественно, мадам де Лайе, тетушка и мачеха девушки доводят до сведения Лаженеврея, что ждут от него предложения руки и сердца. Впрочем, предложение она получит, но оно не приведет к свадьбе, несмотря на искреннюю и глубокую любовь Ашила к Кларисе.

Он уже несколько раз бывал в подобных ситуациях, но до сих пор не стремился к браку. Он хочет взять в жены ту, которую любит, и хочет жить с ней бок о бок всю оставшуюся жизнь, но, однако, отступает от своего намерения; вопросы возникают сами по себе.

Чего же он действительно боится? Дней, когда погаснет пламя страсти, дабы освободить место взаимной повседневной нежности? Страха, что его будут жалеть? Или еще страх нарушить обет верности? Молодой граф любит женщин, охоту, и пищу, которых требует тело. И эта маска, окружающая его ореолом, пока он молод. А потом?

Говорят, что тишина Траппа подскажет ему решение, и оттуда он вернется, еще более уверившись в отказе. Он никогда не женится. Тем не менее, открыто признает своим сыном и наследником ребенка, который должен вскоре появиться на свет…

2 июля 1819 года родился Луи-Виктор-Ашиль Перье де Лаженеврей. Клариса же обоснуется в Аргентине, затем будет жить рядом с Лаженевреем, но молодая женщина сильно поражена реакцией любимого человека. Она не хочет больше жить. 17 января 1823 года Клариса умирает, оставив отцу сына.

Он попытается снова вести прежний образ жизни, но это ему не удается. Образ покойной возлюбленной преследует его. Чтобы чем-то занять себя, новоиспеченный отец продолжает политическую карьеру. Мэр Лаженеврея, советник округа, он в 1827 году становится генеральным советником Орна, но в 1830 году, с приходом революции, уходит в отставку. Этот убежденный монархист не желает служить сыну Филиппа (Равного), цареубийце.

Итак, он замыкается в одиночестве, чтобы полностью отдаться своей единственной страсти — лошадям.

Принимает участие в обустройстве знаменитого конного завода в Пене, а в Сэ создаст большую школу по дрессировке, по-прежнему продолжая в конюшнях Лаженеврея разведение породы.

В 1852 году его снова избирают генеральным советником Орна, представляющим кантон Мерлеро. Но конец приближается, и 30 июля 1853 года Кожаный Нос умирает, наконец, успокоившись, в белом замке, смотрящем на конюшни…

Спустя три года его сын в замке Рабоданж женится на Алисе Девюсе д'Ольбекке, которая подарит ему дочь. Сейчас замок принадлежит графу де Гасе.

ЖУ. Пленники облаков

Оставь надежду, всяк сюда входящий.

Данте Алшъери

Ущелье, по глубокому дну которого проложены шоссе и железная дорога, служит проходом в горном массиве юрского периода. Эта дорога, расположенная между отвесными скалами, считается кратчайшим из путей, соединяющих Бургундию с Лозанной и со швейцарским берегом озера Леман. Это дикое место красиво благодаря ритму отвесных скал, украшенных кипами черных сосен. Выше сосен над ущельем, нависает замок Жу, хранящий воспоминания о временах древних римлян, история которого теряется во мраке столетий.

Проход в швейцарские земли всегда считался важным. Он был известен еще римским легионерам, а позже — воинам бургундских герцогов. Конечно, была необходимой и охрана этого места, и потому там, наверху, во все времена были крепостные стены, наблюдательные глаза защитников и сильные руки, всегда готовые к битве.

Вначале хозяевами этих мест были римские полководцы, потом — предводители варварских племен — в тех случаях, когда они были достаточно сильны, чтобы избежать участи пленников страшного замка. После римлян — короли Жу:

— «самое дикое племя из тех, что владели этими скалами», — пишет графский историк Эдуард Клерк. «Ничто не могло образумить этих диких бургундцев, угнетателей слабых, вооруженных до зубов, конных и пеших…» Следы их пребывания в замке, видимые и осязаемые, до сих пор вызывают ужас у посетителей. Склонимся над гигантским колодцем замка, глубиной в 446 футов (144, 50 метров), прорезанным в скале, чтобы доставлять необходимую воду. Он вырублен в скалах человеческими руками. «Он сделан, — пишет Луи Мартин, — руками несчастных людей, оторванных от домов и погруженных в темноту скал, которые, находясь в постоянной опасности, перегруженные работой, постепенно теряли надежду увидеть солнечный свет».