Околдованная

Нет, нет, ты не назовешь его так, молила она про себя. Она чувствовала что-то вроде спазмы в груди…

— Но где он живет? — вырвалось у нее. Ее голос почти потонул в овечьей шкуре. Бенедикт пожал плечами.

— Этого никто не знает. Он появляется среди людей неожиданно. И снова исчезает. Бесследно.

Она издала протяжный вой, чтобы больше не слышать. Бенедикт верит, что мой помощник — древний Тенгель, думала она, потрясенная. Что бы он сейчас ни говорил, он верит в это, он тоже. Среди «людей»! Разве мог бы он выразиться яснее?

— А он является членом мятежной ватаги? — быстро спросила она.

— Об этом я как раз размышляю.

— Но он спас молодого Хемминга в ту ночь, когда я его встретила.

— Я не знаю, какая у него связь с Хеммингом.

— Да, а кто, собственно, Хемминг? — Она почувствовала облегчение от представившейся возможности перевести разговор на другое. Бенедикт бросил на работника беспомощный взгляд.

— Этого мы, фактически, не знаем. Он появился здесь, в Тренделаге несколько лет тому назад. И с тех пор он был очень активен среди женщин…

Эти слова теперь совсем не задевали Силье. Она была теперь совершенно спокойна, когда дело касалось Хемминга. Лицо редкой красоты — это у него не отнимешь, и это пожалуй, все, что у него было.

— Я вижу, что ты забыла его, — сказал Бенедикт. — Это хорошо. Молодые девушки часто путают восхищение с влюбленностью. Они увлекаются красивой внешностью, но позже осознают, что впечатление о красоте предмета обожания возникает из их собственной влюбленности а не наоборот. — Он вернулся к теме разговора. — Хемминг жил какое-то время у одного из крестьян местного прихода, но после того, как он прибился к мятежникам, у него не стало постоянного места жительства. Он просто авантюрист. Совершенно беспринципный. Я не думаю, что он увлечен планами мятежников. Он использует их только как трамплин, чтобы изображать героя. Видимо, от него больше хлопот, чем пользы. Но ты можешь сама спросить его, где он живет.

— Нет, спасибо! Я не хочу иметь с ним ничего общего. Вор!

Бенедикт был доволен.

После того дня Силье не могла найти покоя. Загадка Тенгеля занимала ее мысли днем и ночью. Она просыпалась оттого, что громко кричала во сне. Она пыталась заставить себя размышлять хладнокровно, но это ей не вполне удавалось. Но то, что мучило ее больше всего, было растущее беспокойство. С трепетом и тайной тоской она бросала взгляды на поросший лесом горный склон. Порой она могла разглядеть наверху дымок, но чаще там все было мертво. Тогда она пугалась, что он уехал, и она никогда не увидит его вновь. Но когда снова видела облачка дыма, то испытывала сильное желание, чтобы он не исчез из ее жизни. Или еще лучше — чтобы она никогда не встретила его.

Рождество приближалось с каждым днем. Это должны были быть тихие скорбные дни. Никто не радовался, никто не стремился по-настоящему праздновать. Потому что именно это торжество было семейным, а все потеряли в течение последнего года своих близких. Потери, о которых они не думали за каждодневными заботами, наваливались на них теперь с новой силой. Воспоминания о бывших рождественских праздниках, о тепле, уюте и счастье вокруг накрытых столов… улыбающихся лицах, которых больше не было… Бенедикт, Силье и другие обитатели хутора приумолкли и выполняли свою работу часто со слезами на глазах. Если бы не Суль, то не было бы вообще никаких приготовлений к этому Рождеству.

Но за три дня до Рождества их жизнь круто изменилась. Лишь тогда они поняли, как замечательно им было вместе в эти прошедшие месяцы.

Перед главным домом хутора остановился экипаж. Из него вышла высокомерная дама с большим животом, который она несла, словно заявляя о себе: «Это иду я». Не менее выразителен был ее подбородок. Дама была одета по последней моде, с воротником жабо, в шапочке, обшитой жемчугом, и плиссированном платье с буфами. Вслед за ней из экипажа вышел юноша лет пятнадцати, с недовольным брюзгливым видом.

— Вот дьявол! — пробормотал Бенедикт. — Вдова моего племянника! Какого черта ей здесь нужно?

Еще один человек вылез из экипажа. Молодая девушка с такой же недовольной миной, как и юноша. Наверное, у нее есть причины быть такой, такой жирной, подумала Силье.

— Абелона! — приветствовал даму Бенедикт. — Это настоящий сюрприз! Что за причина привела тебя сюда?