Несекретные материалы

– Передачи принимают в соседнем помещении.

– Я в двадцать первую комнату.

– Казанцева? Предъявите паспорт.

Бросив мельком взгляд внутрь красненькой книжечки и даже не раскрыв страничку с фотографией, дежурная нажала кнопки, и находившаяся передо мной очередная дверь открылась. Я оказалась на узенькой асфальтированной дорожке, окаймленной с двух сторон решетками. Справа и слева – глухие ворота. На одних надпись – «Жилая зона», над другими – «Промышленная зона». Я пошла было вперед.

– Стой! – раздалось откуда-то с неба.

От неожиданности чуть не уронила чемоданчик.

– Вернитесь к дежурному, – прогремел тот же голос.

– Куда пошли! – укорила женщина.

– Искать административное здание, – робко проблеяла я.

– Запомни сразу, – велела охранница, – женщина одна в зону не ходит никогда, даже такая, как мы с тобой.

– Почему?

– Здесь почти шестьсот мужиков, которые бабу годами не видели, сообразила? – Увидав мое изменившееся лицо, дежурная добавила: – Правда, до сих пор ничего не случалось, но береженого бог бережет. Как выйдешь из накопителя, тут же поверни за угол и иди до административного подъезда в нашем здании.

Я покорно двинулась вперед. Первую дверь, встреченную на пути, украшала вывеска: «Помещение длительных свиданий. Вход по пропускам». Вторая дверь оказалась на удивление деревянной и открытой. Комната 21 была на третьем этаже. В начале коридора транспарант – «Спецчасть». Судя по всему, тут обожали всевозможные вывески, таблички и трафаретки.

В нужной комнате довольно пожилой мужик вяло глянул в паспорт и сообщил:

– Знаю, звонили. Значит, вы замените на месяц Викторию Евгеньевну. Сейчас подите ознакомьтесь с медпунктом, потом выдадим форму, талон на общежитие и питание. Сема, проводи.

Молоденький щекастый солдатик повел в самый последний подъезд. Естественно, дверь украшала надпись – «Медпункт», тут же висело расписание: 1-й отряд – понедельник с 9 до 11, 2-й отряд – вторник с 9 до 11 и так до воскресенья. Внизу мелкими буквами сообщалось: «В случае непредвиденной болезни обращаться к отрядному». Интересные тут порядки, по мне, так любая болячка приходит неожиданно.

В медпункте мирно читала газету тетка лет шестидесяти в довольно грязном белом халате. Увидав «коллегу», она оживилась и представилась:

– Виктория Евгеньевна.

– Дарья, то есть Елена Михайловна…

– Принимай хозяйство.

Я оглядела крохотный кабинетик и на всякий случай пояснила:

– Вообще-то специального образования не имею, только курсы медсестер гражданской обороны.

– Да не надо тебе никакого диплома, – отмахнулась Виктория Евгеньевна. – Вот гляди – йод, если кто поранится, пластырь. Тут вот анальгину немножко, аспирин, дибазол с папаверином и капли Зеленина. Эти медикаменты знаешь, как употреблять?

Я кивнула.

– Ну и чудненько. Всех пришедших записывай в журнал, в сейфе но-шпа, но ее мало, только для сотрудников.

– Это и все лекарства?

– Хорошо еще, что такие есть, – пояснила Виктория Евгеньевна. – Да ты не бойся, сюда больше поболтать приходят. Видишь чайничек? Не пожалей, заведи пачечку чаю и сахарку, угостишь кого, сразу в авторитете будешь.

– А вдруг что серьезное? Аппендицит или сердечный приступ?

– Десять лет работаю, не припомню подобного. Вот вилки глотали…

– Зачем?

– Чтоб в больницу попасть, оттуда убежать можно – в город отвозят, в охраняемую палату, а из зоны удрать – без шансов!

Прямо над столом висела «Памятка медицинского работника». Чего там только не было. Медсестре предписывалось снимать пробу с обеда, проводить санитарную обработку бараков, вести беседы о здоровом образе жизни…

– Да не смотри ты туда, – сказала Виктория Евгеньевна, – платят копейки, а работы хотят на миллион. Приняла до 11 утра народ и сиди спокойненько, читай. Никому не нужно, чтоб ты по лагерю шлялась, одна головная боль – охранять надо… Если комиссия какая собирается, занавесочки постирай и халатик, впрочем, проверяющие сюда редко заглядывают. Да, вот еще.

И она выложила на стол тонометр и стетоскоп.

– Градусник никому не давай, – велела добрая сестричка, – один-разъединственный, разобьют еще, не дай бог! Температуру и так определить можно.

– Как?

– Ну лицо красное, глаза блестят, пульс частит, лоб пощупай…

– А вдруг туберкулез?

– Пульмонолог приезжает раз в год с передвижной флюорографией.