Несекретные материалы

У второй «невесты» трубку долго не снимали. Я уже собралась отключиться, как раздался слегка запыхавшийся голос:

– Слушаю.

Я опять завела песню про «юриста» из агентства.

– Совершенно не понимаю, о чем мы можем беседовать, но, если надо, приезжайте, только до шести, успеете? – сказала Анна.

Глянув на часы, я отметила, что стрелки подбираются к половине пятого. Волоколамское шоссе находится на другом конце, но можно постараться. «Вольво» плавно поплыл в потоке машин. Радио бормотало какую-то чепуху, выпуск новостей прервался рекламой. Безнадежно отстояв во всех возможных пробках, я наконец выехала к метро «Сокол» и, попав на Волоколамку, принялась разыскивать восьмой дом.

Здание выглядело внушительно. Огромное, построено из светлого кирпича. На дверях подъезда домофон. И квартира не чета Катиной – высоченные потолки, широкие коридоры, огромные комнаты. Меня провели в гостиную. Хозяйка картинно погрузилась в глубокое вольтеровское кресло и произнесла:

– Чем могу служить?

Старомодность оборота речи как нельзя лучше соответствовала ее внешнему облику. Казалось, Анна выпала из шестидесятых годов девятнадцатого века. Блузка с высоким воротником, закрывающим шею, тонкая талия и длинная, почти до пола, тяжелая шерстяная юбка. На голове «учительский» пучок, в ушах крохотные жемчужинки. Просто, элегантно, интеллигентно…

– Хотим узнать, как прошла ваша встреча с Корзинкиным.

Анна, не удивившись моему приходу, стала рассказывать. Выяснилось, что Базиль тоже сначала произвел на нее самое благоприятное впечатление. Речь выдавала в нем человека образованного, пару раз он вставлял в разговор цитаты из Шекспира. Безупречная одежда, дорогой одеколон. На свидание пришел с розой.

Они прошлись по набережной, в сторону гостиницы «Украина», но стояла промозглая погода, от реки дул пронизывающий ледяной ветер, и Аня окончательно замерзла. Тогда кавалер предложил зайти в ресторан, где женщина разочаровалась в избраннике.

– Он какой-то сальный, – поежилась Анна, – сначала долго хвастался домом и бизнесом, потом начал интересоваться моим материальным положением.

Анечка честно рассказала правду. Живет вместе с родителями безвременно умершего мужа, имеет одного сына. Старики души не чают в невестке, хотят, чтобы она вновь вышла замуж и нашла женское счастье. С деньгами у нее как у всех, и жениху ничего, кроме хорошего воспитания и первоклассного образования, предъявить не может.

– Он так настойчиво выспрашивал, есть ли кто-нибудь у нас дома, – передернула плечами женщина, – потом стал напрашиваться в гости, говорил, что влюбился с первого взгляда, предлагал златые горы…

Но разумной Ане показалось странным такое поведение, и, вспомнив предостережение Мики, женщина решительно сказала:

– Ко мне как-нибудь в другой раз!

Кавалер продолжал настаивать, но Аня была тверда. Нет, и точка. Жених переменил тему, начал рассказывать об Италии. Потом велел подать просто грандиозный ужин, заказав все самое дорогое – икру, осетрину на вертеле, салаты, мороженое, фрукты и бутылку коньяка. Разговор крутился вокруг кулинарии. Базиль очень потешно рассказывал, как, будучи в Китае, получил на ужин какие-то белые шнурки. Сначала решил, что это макароны, а потом выяснилось – особые червяки. Просто не знал, куда деваться – кругом были китайцы, поедавшие блюдо с невероятным аппетитом. Аня улыбнулась и подумала, что, может быть, Корзинкин не такой уж и противный, а в гости рвался потому, что она ему понравилась…

Когда подали кофе, Базиль, извинившись, встал. Женщина прождала его больше получаса. Потом, испугавшись, что претенденту на ее руку стало плохо, побежала к мужскому туалету. Но, судя по всему, там ее кавалера не было. Гардеробщик сказал, что высокий темноволосый мужчина в светлом пальто давно вышел на улицу. Анечка, не веря собственным ушам, вернулась в зал. Но пришлось признать – «жених» просто ушел, оставив ее расплачиваться за шикарный ужин. По счету выходило около трех тысяч. Таких денег у бедолаги не было. Пришлось долго объясняться с обозленным метрдотелем и оставлять в залог браслет, серьги и паспорт. На следующее утро Аня одолжила у подруги нужную сумму. Старикам ничего не рассказала.

– Будут расстраиваться, плакать, – махнула женщина рукой, – сама виновата, нечего затевать свадьбы-женитьбы. Так мне и надо, хорошо еще, что не пригласила подлеца домой.

– Анечка, вы видели его паспорт?