Несекретные материалы

– Сейчас же пойду к Юле и велю, чтобы тебя выгнали, – зарыдала мокрая Риточка.

– Сделай милость, только побыстрей, не задерживайся нигде по дороге, – велела я.

Побежавшая было к двери девчонка притормозила и спросила:

– Ты не боишься?

– Наоборот, только обрадуюсь!

– Интересно знать почему? – осведомилась нахалка.

– Да очень просто, – объяснила я, – мне уже заплатили за три месяца вперед, и, если уйду раньше, только выиграю!

Маленькая мерзавка остановилась и, потряхивая мокрыми волосами, протянула:

– Могу простудиться, кофта сырая…

– Пойди переоденься.

– Есть хочу!!!

– Садись к столу, попроси Настю налить тебе чай.

– Я что, прислуга, на кухне есть? Мне подают в столовую.

– Прекрасно, отправляйся туда и попроси завтрак.

– Я никогда не прошу, я приказываю, вы тут за это деньги получаете.

– Сколько платишь в месяц Насте?

– Не знаю, – слегка растерялась Рита, – мама дает, но много, мы дешевым не пользуемся.

– Значит, мама и будет приказывать, а ты – просить!

– Три ха-ха-ха, – сообщила негодница, – больно надо, сама возьму…

И она, подскочив к огромному холодильнику, вытащила баночку «Виолы», затем достала батон и сунула мне нож.

– Отрежь!

– Сама режь!

– Не умею.

– Ходи голодная или попроси по-человечески.

– Не пошла бы ты на хрен, – заявило милое создание и, неумело орудуя тесаком, принялось уродовать белую булку.

Мягкий мякиш проминался, и ломтик никак не хотел отрезаться. Неумеха поднажала, по кухне разнесся дикий вой. Произошло неизбежное: нож, соскользнув, обрезал палец.

– Ай-ай-ай, – вопила Рита, – ай, как больно…

Я подождала, когда крещендо смолкло, и попросила:

– Потряси рукой.

– Зачем? – оторопела девочка.

– Сделай милость, потряси!

Рита послушно помахала кистью.

– Ну и что?

– Если палец сейчас отвалится, то плохо, а так – ерунда, зальем йодом и забудем.

– Не хочу йодом, щипать будет, – затопала ногами Рита.

– Не надо, – тут же согласилась я и мирно налила себе еще чашечку изумительного чая.

Настя и Вера, затаив дыхание, следили за разворачивающейся баталией.

– И ты не станешь настаивать? – неожиданно мирно спросила Рита.

– Нет, твой палец – тебе и решать, хочешь, чтобы нарывал и гнил, пожалуйста, кто бы спорил, но не я.

Мы продолжали прихлебывать ароматный напиток. Риточка притихла. Для нее, привыкшей, что няньки и гувернантки, боясь потерять место, со всех ног кидаются выполнять любые ее прихоти, такое поведение оказалось явно в новинку.

В конце концов девчонка пробормотала:

– Наверное, и правда надо помазать.

Я сделала вид, что не слышу.

– Ты оглохла? – взвизгнула воспитанница. – Мажь немедленно!

Я сидела, как сфинкс.

– Не слышишь?!

– Никогда не слышу, когда не говорят «пожалуйста».

Рита обиженно засопела. Наконец в ее капризной голове что-то щелкнуло, и она протянула:

– Ладно, если так хочется, пожалуйста, помажь рану.

Это была первая победа, следующие дались легче.

Перед обедом мы вышли в сад и погуляли вокруг дома. Юле принадлежало левое крыло, и в его задней части имелась дверь. Прямо от нее вела асфальтированная дорожка к небольшой калитке.

Я подошла к забору. С той стороны удобная парковочная площадка. Да, здорово придумано. «Гейши» и гости могут совершенно спокойно проникать в здание незамеченными.

– Пойдем, – дернула меня Рита, – Юлька ругается, когда здесь стоят.

– Почему?

– Она у нас ненормальная, – пояснила девочка, – все от кого-то прячется, кругом охранников понаставила. Самой дома целыми днями нет, а секьюрити дежурят…

– Никого к ней не пускают небось!

– Меня запросто, – гордо сообщила Рита, – но только до шести часов.

– Вот уж не думала, что тебе можно что-то запретить, – усмехнулась я.

– Никто и не запрещает, – пояснила Рита, – просто в 18.00 меня отвозят на занятия в психологический центр. А домой возвращаюсь только к одиннадцати. У Юльки по вечерам гости, там неинтересно, все о политике говорят. Хочешь, покажу ее половину?

– Нас не заругают?

– Мама в Карловых Варах, Юлька уехала, сейчас я здесь хозяйка, – гордо отрезала Рита.

Я нащупала в кармане фигурку таксы и сказала:

– Пошли.

Рита подошла к задней двери и позвонила. Звонка я не услышала, но нам моментально открыли.

Глава десятая

Домой попала только к восьми часам. Ровно в 18.00 Риту увезли в психологический центр и гувернантке велели отправляться домой. Я вышла из ворот и пошла по направлению к шоссе, пройдя метров триста, завернула за угол и хотела было понаблюдать за задней калиткой, но вовремя заметила спрятанную в ветвях дерева видеокамеру. Пришлось сделать вид, что просто пытаюсь поймать такси.