Несекретные материалы

Сначала женщины мирно пили кофе на кухне, потом Нина неожиданно спросила:

– За границей была когда?

Эля отрицательно помотала головой.

– Про Францию слышала? В Париж хочешь?

Девушка рассмеялась.

– Кто меня туда отвезет?

– Я, – сообщила Нина и принялась рассказывать невероятные вещи.

В далеком Париже у нее есть близкий друг, богатый и добрый, а у того, в свою очередь, полно приятелей: чиновных, обеспеченных, семейных. Одна беда – у всех небольшое отклонение.

– Гомики, что ли? – хихикнула глупая Эля, думавшая, что в вопросах секса для нее уже нет секретов.

Оказалось, не так.

– Любят только инвалидов, – растолковывала терпеливо Ниночка, – хотят, чтоб у избранницы был дефект – ампутированная рука, нога или грудь, понимаешь? Поселят в отдельной квартирке, на руках носить станут. Ну какое у тебя здесь будущее? На Тверской стоять? Подцепишь СПИД или сифилис, долго не протянешь. Сутенер пристрелит, и точка. А здесь – чудесные условия, заграница, большая зарплата, а делать нечего – только ноги раздвигай. Кстати, в Москве, как только подпишешь контракт, получишь три тысячи «зеленых». Прикинь, какая сумма! В Париже еще заработаешь, вернешься в столицу, квартиру купишь…

Эля справедливо заметила:

– Я-то не прочь, только ведь вроде не инвалид, все на месте.

– Об этом не думай, – отмахнулась Нина, – есть хирург, разом операцию сделает.

Девчонка испугалась:

– Отрежет?! Ни за что!

Нина налила себе новую чашку кофе и продолжила уговоры:

– Ерунда, чего бояться-то. Аккуратненько ампутируют одну ступню, во Франции такой протез дадут, что никто эту ступню от настоящей не отличит! На электронике работает. Про Мересьева слышала?

Эля отрицательно помотала головой.

– Темнота, – вздохнула искусительница, – без обеих ног самолет водил и танцует, как бог. Ты о деньгах подумай!

То ли Нина оказалась отличным психологом, то ли подлила чего-то в чай Эле, но девушке предложение перестало казаться диким. На фоне новой московской квартиры и огромной, сказочной суммы в три тысячи американских долларов потеря ступни перестала ее пугать. И Эля согласилась…

Нина немедленно покидала кое-какие вещички в сумку и привезла девочку на другую квартиру, где та прожила неделю, ей даже разрешили выходить, и она гуляла возле метро. Потом наступило утро, когда плохо соображающую жертву запихнули в машину. На заднем сиденье уже сидела тетка лет тридцати, тоже согласившаяся на ампутацию ноги. Нина села за руль и доставила их в клинику. Провели черным ходом и оставили одних в палате. Первую неделю делали кучу анализов, потом дали подписать бумажку – согласие на операцию. Из отделения не выпускали, но друг к другу заходить не возбранялось, и Элина заглянула к Алле. Она уже знала, что та согласилась на операцию ради сына, хотела обеспечить мальчишку.

Женщину как раз привезли из операционной. Она без конца стонала, иногда переходя на крик, короткий обрубок ноги сиротливо смотрелся на фоне второй, длинной и красивой ноги. Медсестры забегали, налаживая капельницы. Очевидно, на каком-то этапе операции произошел сбой, и Алла сейчас просто умирала.

Эля выбралась из палаты ни жива ни мертва. Ее охватил ужас, в голове билась одна мысль – как убежать? И тут подоспела «уборщица».

– Что же, в отделении все такие лежат, как вы с Аллой?

– Не, там еще бандюков лечат.

– Кого? – не сразу поняла я.

– Ну бандитов, подстрелят кого или на нож поставят, так туда везут. Посторонних не пускают, двери всегда заперты. Говорят, до десяти тысяч долларов платят, – серьезно пояснила Эля, – может, врут. Только мужиков полно.

– Опиши Нину.

– Высокая, красивая, – принялась припоминать Эля, – на эту похожа, белую, руки-ноги гнутся!

– На кого?

– Кукла такая, забыла, как звать.

– Барби?

– Точно, вылитая Барби, кудрявенькая, глаза голубые, молодая совсем, чуть постарше меня.

В кухне стало невозможно дышать от дыма, и я распахнула форточку. Эля принялась судорожно зевать, пережитое волнение клонило в сон. Я уложила ее в маленькой комнатке на Денискиной кровати и стала поджидать Оксану. Морской свин Борька мирно дремал под батареей.

Сколько еще в Москве таких глупых, обманутых девчонок, без документов и денег, не нужных ни родным, ни государству? Ну ладно, Эля встретилась со мной, и я, конечно, помогу дурочке, но кто спасет остальных? Да таких, как Нина, следует публично сечь на базарной площади. Хотя, вероятно, она – не главное действующее лицо в данной истории. Вряд ли провинциальная студентка самостоятельно додумалась до криминального бизнеса. Скорей всего ее саму завербовали за большие деньги.